Вилма Яковлева - Прогулка за Рубикон. Части 1 и 2

Вивиан улыбнулась и убрала руку.

– Кому мы адресуем свой журнал? – шеф уставился на Фреда как на студента, провалившего экзамен.

– Дуракам и лохушкам.

– Нет. Наш читатель живет в уютном мире и хочет, чтобы ему пощекотали нервы, – шеф взял бокал и закрутил темно-бордовую, чуть маслянистую жидкость воронкой, от которой вино растеклось по стенкам, оставив на них красные подтеки. – Можно заменить настоящие страхи игрой, привидениями, вампирами, маньяками, прочей нечистью. Многие журналы так и делают. Выстраивают дощатый павильон надо рвом с крокодилами. Кого этим напугаешь? Никого. Должно быть по-настоящему страшно. Надо так показать разорванную снарядом задницу, чтобы хотелось пощупать свою. Все ли на месте, – он втянул аромат вина крупными, хищными ноздрями и с удовольствием отпил пару глотков. – Эстетика страха, желание испытать все его волнующие оттенки – это наркотик, особенно для тех, кто живет в стране, где ничего не происходит.

– Но согласитесь, что все экстремальные журналисты – стервятники, – Фред задиристо повернулся к Вивиан. – Они слетаются на запах крови, но вместо руки помощи протягивают несчастным микрофон: быстрее, быстрее, мы в прямом эфире, у нас мало времени, а у вас его совсем не осталось…

Шеф настороженно посмотрел на Вивиан, но она ласково похлопала Фреда по щеке, словно давала конфетку за хорошее поведение.

– Очень мило. Но война – такой же товар, как и все остальное.

– Ты действительно считаешь, что людей привлекает жуть?

– Не знаю. Есть такое правило – чем дальше место события, тем должно быть страшнее, чтобы это событие стало новостью. Война на фоне картин повседневной жизни – это прежде всего драма. Она действует настолько гипнотически, что я могу незаметно прочитать мораль.

– Мораль! Да у меня до сих пор перед глазами стоит фотография, которую ты сделала в Карабахе, – женщина и ребенок, лежащие в луже крови, среди мокнувших в ней газет и окурков, – Фред повернулся к шефу. – Я за нее боюсь. Ее надо остановить.

– Не могу. Она уже взрослая девочка. Единственное, что я могу сделать, купить для нее страховку.

Вивиан расслабленно оглянулась по сторонам и попыталась пробудить в себе интерес к разговору, но не нашла ничего лучшего, как поиздеваться над Фредом.

– А сам ты чем занимаешься? Засовываешь микрофон в задницу личной жизни всяких там… дармоедов. Ты у нас журналист-проктолог.

Фред обиделся.

– А я-то думал, что превращаю скучную жизнь скучных персонажей в увлекательную историю, – он перехватил руку Вивиан, которая потянулась к его длинному носу.

– Ребята, не ссорьтесь, – примирительно прокудахтал шеф.

– Теперь я знаю, что она не идеальна, – Фред сделал вид, что разочарован.

– Что ж! Будем знакомиться заново, – Вивиан даже развеселилась.

– У тебя патологическая склонность к рискам, и это плохо кончится. Твои коллеги по сумасшедшему дому мрут, как мухи. Вот, только вчера…

– И позавчера, и на прошлой неделе… – Вивиан поняла, что имеет в виду Фред, но предпочла закрыть тему. – Приключение без риска – это Диснейленд.

– Диснейленд лучше кладбища, – Фред поднял бокал. – Помнишь у Франсуа Вийона: «Только голый череп твой глянет страшной пустотой и в гробу оскалит зубы».

– Помню у Йетса: «И если даст господь, сильней любить я стану после смерти»! – Вивиан постучала Фреду пальцем по лбу. – Если ты приехал к волкам, но думаешь, что это медведи-гамми, то всякое может случиться. В зоне конфликта действуют свои правила, они очень просты, но их надо четко выполнять: никакой воды, кроме воды в бутылках, никакого льда в напитках, никаких фруктов или овощей, c которых нельзя срезать кожуру. Мясо – исключено.

– А пули?

– Тут тоже свои правила. Не надо без толку болтаться в зоне обстрела и ждать, когда что-нибудь прилетит тебе на голову, не стоит подходить близко к мародерам, нельзя направлять камеру на самолет – ее могут принять за стингер. Вот и все.

– Ты не просто ведьма, – Фред замялся, подбирая метафору. – Ты бы вышла из Хиросимы, не размазав тушь на ресницах и даже чулки не порвав. Ты сама себя не боишься?

– Браво! – еще больше развеселилась Вив. – Это лучший комплимент в мой адрес за последние два года!

Тут Фред умоляюще посмотрел на нее. Она повернулась к шефу и сказала без всякой подготовки:

– Мы с Фредом хотим сделать из одной англичанки, о которой наш журнал уже писал в 60-м, новую Мата Хари.

Шеф равнодушно посмотрел на камеру в руках Фреда.