Марк Фурман - Прерванный полет

«Немного запутано, но логично, — самокритично оценил свои усилия Юрий. — Все-таки кое-что. Пойдем дальше».

3. След от рубчатой подошвы на листе фанеры в гараже накрепко «привязывает» к происшедшим событиям покойного Генриха Иосифовича. Вот категоричное заключение эксперта: «…отпечаток на фанере оставлен правым полуботинком, принадлежащим гражданину Жмакину и представленным на экспертизу». При сравнении микрочастиц грунта с подошв туфель Жмакина с образцами, изъятыми из гаража, эксперты также установили их идентичность…

Юрий надеялся на такую же удачу и в отношении Туза. Однако на модных полуботинках с высокой кожаной подошвой ничего интересного обнаружить не удалось. И тому нашлось объяснение: подошвы импортных итальянских туфель у Клепикова были идеально гладкими, тогда как у Жмакина рубчатыми, потому на них и сохранились частицы грунта.

Корначев взял очередное экспертное заключение из стопки, сложенной секретаршей у него на столе. Дактилоскопическая, так, посмотрим… Юрий перевернул плотный лист и от радости не поверил своим глазам. Прочел текст раз, другой… Нет, все правильно. Взгляд прошелся по фототаблицам, фотографиям. Он еще раз перечитал заключение: «…След на бутылке из-под спиртного напитка — виски под названием «Белый и черный» шотландского производства оставлен большим пальцем правой руки мужчины под условной кличкой Туз».

— Ай да эксперты, молодцы! — Юрий чуть не пустился в пляс. Он встал, потянулся, сделал несколько энергичных движений руками. Если бы посторонний сейчас заглянул в кабинет, то, наверняка, крайне удивился бы. Следователь сбросил пиджак и, сдвинув два стула, выполнил классическую стойку на руках. Потом спрыгнул на пол, пригладил волосы и вернулся к столу.

Небольшая разрядка подбодрила Корначева, но, конечно же, прилив сил и бодрости был вызван совсем иным — категорическим положительным выводом экспертизы. Любопытство Туза, захотевшего рассмотреть бутылку из-под редкого заморского напитка, обернулось для преступника доказательством его вины. Теперь он был четко привязан к месту происшествия. Факт шантажа Казаряна при продаже автомашины он отрицать уже не сможет. К тому же в деле есть и показания Алфеева…

Пока других экспертиз среди документов не оказалось. Юрий запер их в сейф, выбросил содержимое пепельницы в корзину и настежь распахнул окно, чтобы проветрить помещение. Прежде чем выйти из кабинета, он позвонил дежурному, попросив обеспечить доставку Клепикова с конвоем к трем часам дня.

Пока Юрий знакомился с результатами экспертиз, Тропников не терял времени даром. В первой половине дня он успел побывать сразу в нескольких местах. С утра Виктор присутствовал на вскрытии трупа Жмакина. Эксперт никаких повреждений у покойного не нашел, за исключением небольшой ссадины в области правого коленного сустава, видимо полученной при падении. Огнестрельного ранения, против ожидания, на теле не оказалось. Когда врач вскрыл грудную клетку, в коронарной артерии сердца он обнаружил свежий тромб, на задней стенке левого желудочка старый рубец после ранее перенесенного инфаркта миокарда.

— Вот вам и причина смерти, — судмедэксперт коснулся пальцем небольшого сосуда, закупоренного сгустком крови. — Сердце не выдержало, видно здорово его вчера напугали. Острая сердечно — сосудистая недостаточность на фоне бывшего инфаркта и эмоционального стресса.

Выяснив причину смерти Жмакина, Виктор созвонился с Казаряном и попросил его подъехать в морг. Артур Христофорович с трудом, но опознал в покойнике шефа — человека, из-за которого у него было столько неприятностей в последнее время. Внешний облик шефа инженер запомнил хорошо, да и работа с фотороботом тоже не прошла бесследно. Однако лысина на голове в какой-то мере дезориентировала Казаряна. Тогда судебно-медицинский эксперт одел на голову Жмакина вначале шляпу, потом кепку.

— Это он, — подтвердил Казарян, просто лысина сбила меня с толку.

— Ничего удивительного, Артур Христофорович, — произнес Тропников. — Когда вы с ним общались, у Жмакина была пышная шевелюра, а волосы он сбрил позже, для маскировки. Хотел изменить свой внешний облик — видно, чуял недоброе.

Следователь попросил Казаряна подписать протокол опознания Жмакина, потом они поехали в милицию. По дороге инженер сообщил Тропникову, что Ашхен Борисовна настояла на своем: с понедельника он уходит в отпуск.