Валерий Лаврусь - Очень высокие горы. Восхождение

Мы отчаянно любим майские праздники: Первое мая, День Победы. Весна, тепло, зелень, ещё совсем прозрачная, ещё воздушная! Но уже наконец-то можно выползти на пригрев после опостылевшей зимы, сесть на завалинку, щурясь на солнышко, и выдохнуть: «Дожили…». А потом пожарить мясо!

Северный народ на жареное мясо выбирается буквально на любую проталину, появляющуюся в первых числах мая, лишь бы можно было установить мангал. По ночам ещё заморозки, вокруг го́ры снега, а на сыром песке дымит металлический короб, а в нём на решётках и шампурах – куски говядины, или свинины, или баранины… Да даже курятины, или хоть бы сосиски!

Любит наш народ жаренное на углях мясо! Впрочем, весь мир любит. Атавизм, доставшийся от далёких предков, от пещерной жизни: полной опасностей, страхов и первобытной романтики, когда возвращение мужчин с охоты становилось праздником для всего племени, (ведь наконец-то можно наесться от пуза, а потом весь вечер слушать охотничьи рассказы, где факты причудливо переплетаются с вымыслом, реальные истории с выдумкой, а часто именно фантазии – и есть самое интересное!). А ночью… Мужчины вернулись же! А ну, мелочь, брысь спать! Где мои любимые бусы из когтей медведя, они так нравятся моему герою…

На майские праздники в России съедается неподсчитываемое число шашлыков и выпивается неизмеряемое количество горячительных напитков. А стоило бы подсчитать и измерить. И хоть немного пожалеть себя.

На праздники 2012 года Юрка Серов много ел, пил ещё больше, и поджелудочная, не выдержав нагрузки, включив красный аварийный фонарь, отключилась. И после окончания праздников вместо работы он прямиком угодил в хирургическое отделение Долгопрудненской клинический больницы с опоясывающей болью и непрекращающейся рвотой.

Так начиналась борьба за бестолковую, тогда ещё никому не нужную Юркину жизнь.

Панкреонекроз – третий в числе главных убийц: после рака и инфаркта. Омертвление поджелудочной железы – заболевание смертельное. Но, конечно, ни один праздник, даже такой большой, как День Победы, не способен убить её сразу – крепка она, железа́ эта, хоть и не из желе́за. Чтобы довести её до «нужной кондиции», надо сильно постараться. Например, пожить на Севере. Лет двадцать, или двадцать пять. Хотя, некоторым и меньшего срока хватает, Юрке, например, вполне хватило семнадцати.

Ведь Север, кто бы что ни говорил, это не только годы напряжённейшего, тяжелейшего труда, но и годы неумеренного употребления алкогольных напитков, (часто – особенно в 90-х – сомнительного качества). Это годы и годы «тренировок», когда ежедневно выпивается стакан, а в пятницу и субботу чуть больше – два. Это полевые работы без рации, но со спиртом.

А ещё это отрешённость, удалённость и оторванность от всего мира, когда даже на новогодние праздники заняться больше нечем, кроме как пойти в гости и посидеть за бутылкой. И никаких зимних видов спорта – за бортом минус сорок пять, а то и весь полтинник!

А ещё эпоха перестройки вкупе с генетической и национальной предрасположенностью к питию. И многих свела в могилу совокупность перечисленных факторов. Инфаркты, инсульты, те же панкреонекрозы, как у Юркиного брата Славки, (тому и шестнадцати лет хватило: не вытащили 8 8 Об этом рассказывается в первой книге цикла «Восхождение» «Очень Крайний Север», в конце первой части, в главе L ACRIMOSA DIES ILLA. !).

Поначалу Юрке ставили только обострение – острый панкреатит. И первые пять дней, как и водится при таком диагнозе, он ничего не ел и жил исключительно на капельницах. Молодой хирург, который вёл Серова, осматривая Юрку, щупал живот, читал выписки УЗИ, заполнял историю болезни и невнятно матерился:

– Да ёрш твою медь… – шептал он. – И отёк? Как знал… И некроз? Неужели?

И назначал новые анализы, повторные УЗИ, рентгеноскопию и прочие методы неразрушающего контроля на уже разрушенном органе. Он терялся, чего-то не знал: был слишком молод! И тогда Серова передали более опытному хирургу, женщине пятидесяти лет, (дай ей Бог здоровья!). А когда выкристаллизовался диагноз «панкреонекроз», тогда за Юрку за него взялся сам Завотделением…

На шестые сутки к уже отчаявшемуся Юрке ночью пришёл брат Славка, и Юрка подумал: за ним…

Славка. Ярослав. Старший брат. Со Славкой они прошли весь Север Западной Сибири: все болота, реки, озёра, всю тайгу Сибирских Увалов! Прошли горы и реки Приполярного Урала – снег и морозы за пятьдесят, пургу и темень бесконечной зимы… Жару за сорок, нескончаемый гнус и бесконечные белые ночи летом… Все те самые «полевые работы без рации, но со спиртом».