Валерий Лаврусь - Очень высокие горы. Восхождение

– Да!

– Летим через ущелье! На той стороне будем ловить восходящий поток.

– Есть, командир! – Юра зацепился руками за стропы и примолк. А параплан, ускоряясь и выполняя виражи, набирал скорость. Свист набегающего воздушного потока становился всё громче. Константин заложил очередной вираж, выравнивая полёт, и Юра взглянул вниз: под ногами плыл Домбай: маленькие домики, махонькие машинки, крохотные человечки. Вон детский «лягушатник», где он первый день пробовал себя на лыжах, вон гостиница, а вон кафе, в котором Соня наелась острых помидоров… А там… В свист ветра ворвался новый тревожный звук, короткие дребезжащие зуммеры, учащаясь, становились выше. Ту-ту-тита… Юра оглянулся на пилота.

– Вариометр! – пояснил Костя. – Сигнализирует о наборе высоты. Поток поймали. Сейчас вверх потащит! Не страшно?!

– Не-е-ет!

– Тогда пошли! Держись! Ё-хо-о-о-о!

И они пошли вверх против часовой, и горы пошли каруселью.

Семёнов-Баши. Гора Сулахат. Местные рассказывают, в давние времена из-за сильных ветров долина была бесплодна, и тогда жительница селения по имени Сулахат поднялась в горы, легла и загородила ветрам дорогу, жертвуя собой. С тех пор долина ожила, зацвела, заколосилась…

Пик Алибек. Красавица Белалакая. Каменный клык – Зуб Софруджу. Пик Театральный. Когда-то некие странные театральные деятели зачем-то решили взобраться на него без инструкторов. Забраться забрались, а спуститься не смогли – пришлось им звать на помощь… Как небезызвестному отцу Фёдору 6 6 Отец Фёдор – герой романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев». .

Огромный горный комплекс Джугутурлучат (в переводе на русский – место обитания туров, или «турово пастбище»). По его почти отвесным склонам на досках катаются совершенные черти – хелирайдеры. Их забрасывают на лёгком вертолёте, а оттуда они практически падают вниз, лишь слегка касаясь ледника плоскостями сноубордов. Эти парни – они даже не крутые, они вообще с другой планеты!

Гора Золушка – малый пик Инэ. И, наконец, красавец-четырёхтысячник – Домбай-Ульген с нимбом из облаков над головой. Когда-то в разговоре с Полковником Юра поинтересовался: поднимаются ли на него? «На него? Конечно! Только это не трекинговая, это настоящая гора. Альпинистская. Сложного уровня». Теперь Серов видел: склоны у Домбая круты и обрывисты, и без специального оборудования на них не взойти.

А за Домбаем по кругу – Мусса-Ачитара с подъёмниками и крапинками катающихся людей. А на горизонте – Эльбрус. А за Мусса-Ачитара начинается долина реки Домбай-Ульген.

И опять: Семёнов-Баши, Сулахат, Алибек, Белалакая, Зуб, Театральный, Инэ, Эльбрус, долина…

И ещё…

И снова!

Горы, горы, горы…

Вариометр пел, повышая частоту, а они продолжали закладывать виражи. Ещё чуть выше! Ещё!

– Не укачало?! – кричит Костя, подтягивая левую клеванту.

– Нет! – Юра снова осторожно бросил взгляд вниз, высота здорово прибавилась. – А если укачает?

– Пакетик выдам! А то испачкаешь мне тут…

– А я думал, на землю вернёмся, – нервно хохотнул Серов.

– Не-е-е-е. Зачем? У меня был один… Его затошнило. Я ему пакетик. Его вырвало. Спрашиваю: может, вернёмся? А он: нет! Мне, говорит, всё нравится, давай ещё! Чего, спрашиваю, ещё? Пакет, говорит, давай ещё…

Вариометр в очередной раз спел «ти-та-та» – и смолк.

– 3100. Всё! Выше не пойдём. Наслаждайся!

Они парили. Подобно птицам… Птицам, мчащимся среди заснеженных вершин. На сумасшедшей высоте, в открытой подвеске, с бездной в три тысячи метров под ногами и с космической бездной над головой, а на горизонте сверкал Его Величество Эльбрус.

Сон!.. Юра тряхнул головой – сон наяву! Он часто летает во сне, он любит летать… И сейчас. Открыт и свободен. Свободен и счастлив. И даже не заметил, как замёрзло лицо. Как замёрзли ноги. Но вот руки сразу дали о себе знать… Юра стал сжимать и разжимать кулаки, пытаясь размять и разогреть пальцы.

– Пальцы сунь внутрь! – посоветовал Костя. – У меня тоже мёрзнут. Руки подняты, кровь оттекает. А варежки потерял над Театральным. Пассажира замутило, пока пакет доставал, варежки сдуло… На фиг…

– Может, садиться?

– Можно и садиться. Но в посёлок не полечу. На гору садиться будем.

– Ну, ты же пилот!

– На посадке ноги поднимешь. Знаешь, как?

– Знаю…

– Тогда готовимся.

На горе, на посадочной площадке лежал параплан, ярким чёрно-жёлтым имперским флагом выделяясь на фоне ослепительно-белого снега, кто-то из коллег Кости уже выполнил посадку.