Герт Нюгордсхауг - Горький мед. Гренландская кукла. Кодекс смерти. Девятый принцип. Перст Касандры

Только четыре капельки крови.

У Фредрика зашевелились волосы на голове. Тревога прибывала. Ему стало страшно. Давно уже он не испытывал такого страха. В смерти этой молодой женщины было что-то нереальное. Невозможное. От чего Фредрика словно обдало ледяной водой, чья-то рука будто легла на сердце, грозя в любую минуту сдавить его.

Все же он добрался до телефона, набрал номер полиции и «скорой», сообщил о злодеянии. Предупредил, что будет ждать. Ни шагу не сделает за дверь до прибытия полиции. Время невидимки закончилось. Фредрик Дрюм приготовился бросить на ринг полотенце. Ему было что порассказать полиции, сбросить обузу с плеч.

После чего он отправится в горы стрелять куропаток.

И пригласит Анну на праздничный ужин у камина.

Отвернувшись от телефона, он вдруг почувствовал, что запах сухих листьев плауна усиливается. У него щипало в носу, он растерянно озирался, закружилась голова, Фредрик сделал шаг-другой, споткнулся о кучу книг, но не упал, а наткнулся на какую-то стену там, где не должно было быть никакой стены.

И это была вовсе не стена, это было зеркало. Он уставился на свое собственное лицо, и голова закружилась еще сильнее. Круто повернулся — еще одно зеркало. Он стоял между двумя зеркалами и видел уходящие в бесконечность, повторные отражения своей фигуры. Зеркала двигались, сотни Дрюмов качались влево-вправо, становились на голову, потеряв равновесие.

Он выбросил вперед руку, чтобы разбить зеркало, но не попал. Зеркало отпрянуло назад вместе с его отражением.

Куда ни повернись — всюду зеркала, он был со всех сторон окружен самим собой в самых разных позах. Он ощутил тошноту, вслепую размахивал руками, ноги отнялись, но он продолжал стоять, не чувствуя опоры под ступнями.

Все движения замедлились, как при съемке рапидом, он попытался поднять руку к лицу, она стала страшно тяжелой, поднималась так медленно и не дотянулась до лица.

Затем он начал падать, это было бесконечно долгое падение, но он не ударился об пол, он падал вверх, вверх, выше и выше, он превратился в перышко, в пушинку, в ничто, паря куда-то в кромешную тьму.

Фредрик не почувствовал рук, которые подхватили его, когда у него подкосились ноги.

— Гравитация — полная загадка. Даже Эйнштейну до конца не удалось понять, что это за сила, в чем ее смысл, и что, собственно, ее составляет. Все прочие силы, действующие во Вселенной, так или иначе становятся зримыми и постижимыми посредством анализов и измерения частиц. Все, кроме гравитации…

Монотонный гул. Песня? Или вовсе не песня? Может быть, мелодия? Кто ее исполняет? Голоса — или не голоса? Да нет же, просто кровь шумит в ушах.

— Есть гравитационное поле, но из чего оно состоит? Из волн или частиц? Ученые рассуждают о гравитонах, но экспериментально они не обнаружены. Однако через что-то сила тяготения должна воздействовать? Реши мы эту загадку, могли бы многое сотворить…

Смех. Кто это смеется так весело? Почему кругом темно? Куда подевалось его тело? Кровь. Ровный приятный гул.

— Вспомни про свет. Ты ведь специалист в этой области, показал нам, как предметы могут парить…

Почему он лежит с закрытыми глазами? Почему не откроет их? У него есть глаза? Как ни силился Фредрик Дрюм оживить своя «я», ему это удавалось только частично. Он продолжал левитировать. Плыть на волнах ровного гула. Песни. Нет, это не песня, а голоса. Голоса обитают в нем самом?

— Возьми двух мух не оконном стекле. Они снова и снова летят на стекло. К свету. И могут продолжать так, пока не умрут. Ни за что не хотят смириться с тем, что их отделяет от света незримая преграда…

Откройте окно. Выпустите мух наружу! И вообще они ходят по потолку, потому что у них липкие ножки, а не потому, что преодолели тяготение. Ему хотелось говорить, но он не мог произнести ни слова.

— И к тому же они ходят по потолку, потому что у них липкие ножки, а не потому, что преодолели тяготение…

Бросьте повторять за мной! Я уже сказал это. Кто это поет, говорит?

— Он уже десять минут лежит без сознания. Мы не можем принять его в Круг, ему пришлось бы там оставаться. А я не думаю, чтобы он этого захотел. Как-никак…

С величайшим напряжением сил Фредрик заставил разомкнуть веки. Никакая это не песня. Реальные голоса. И доносятся они извне. Осознав это чудо, он понял, что у него все еще есть тело. И что оно лежит.