Максим Удовиченко - Неведомое зарубежье

– Я же говорил вам, товарищи, у Аристарха абсолютно новый взгляд на устоявшиеся принципы и старые постулаты! – выдал он на арабском, и перевёл для Аристарха на английский язык.

Фраза Маланьи была настолько замысловата, как на арабском, так и на английском языках, что никто ничего не понял, но, как ни странно, бедуинский коллектив оживился и, к удивлению Аристарха, из угла хибары вдруг кто-то выкрикнул, а его слова тут же непонятно кем были продублированы на английский язык:

– Так он про золото хочет узнать? Так нет его здесь! Вырыли всё и увезли! Кажется, в Марокко или в Мавританию…

– Ах да, точно! Помню, дед мой мне рассказывал, нашли здесь неподалёку золото в несметном количестве и увезли в Марокко, там и перепрятали, точно так дед и говорил… – вдруг, прервав раздумья, поделился с Аристархом своими воспоминаниями Маланья.

Постепенно, сладковатый дым бедуинских трубок заполнил плотной пеленой каждый угол глиняной хибары. Мысленно перебирая что-то в голове, Маланья вдруг добавил:

– Да, точно, дед говорил, что берберы увезли его в Агадир и закопали на холме, неподалёку от моря. Точно! А на том месте, где они закопали золото, была старая мечеть, настолько старая, что никто не знал, когда её построили…

– добавил он, восстанавливая детали рассказанной когда-то дедом истории.

– Мечети этой уж лет двадцать, как и в помине нет, – раздалась вдруг откуда-то реплика одного из бедуинов, на довольно сносном английском языке.

– Там берберы вроде как ресторан построили… Только вот не помню название этого ресторана, – увесисто уточнил тот же голос, окончательно лишая историю ореола таинственности.

– Ах да, мне говорили, название ресторана как-то связано с золотом… То ли «Путь к золоту», то ли «Ворота к золоту», – добавил, вспомнив подробности, тот же бедуин.

– Саид, ты хочешь сказать, что золото нашли и на вырученные деньги построили ресторан?! – немало удивлённый подробностям истории, переспросил Маланья.

– Ты что, Маланья, не знаешь берберов?! Они горстку старинных монет найдут, так уже все газеты пестрят заголовками об исторической сенсации. Если бы нашли, то об этом тотчас раструбили бы все берберские газеты! – подвёл итог бедуин Саид, задумчиво раскуривая серебряную трубку.

Выслушав все возможные версии истории о найденном, в близлежащих местах золоте, Аристарх, дабы избежать второй термоядерной чашки чая, поблагодарил Маланью и бедуинов за радушный приём и спешно удалился, сославшись на чрезмерную занятость.

Сам того не подозревая, Аристарх, как обычно невзначай, поднял второй по значимости политический вопрос: «Где деньги?» И до самых утренних звёзд в глиняной хибаре не смолкали споры бедуинов вокруг пропавшего, возможно найденного и незаконно перепрятанного золота.

Тем временем, омываемый прохладными водами Атлантического океана и щедро осыпаемый лучами жаркого курортного солнца, Лас-Пальмас гудел от наплыва туристов.

Греясь, на берегу океана в компании немецких пенсионеров под тентом с табличкой «Для инвалидов» Лев, поочерёдно высовывая из-под тента то палец руки, то ступню ноги, вот уже неделю старался избегать открытого солнца, с улыбкой демонстрируя престарелым европейцам лёгкую непринуждённость курортного завсегдатая-ловеласа.

Беззаботные дни стремительно летели один за другим. В очередной раз перебирая обветшалыми шлёпками прибрежные пески курортного пляжа, подгоняемый задорными порывами морского бриза в слегка ссутулившуюся от навалившейся значимости спину, под одобрительные возгласы «Wunderbar!» [60]пенсионеров вермахта вперемешку с восторженными выкриками ветеранов Французского сопротивления – «Incroyable Monsieur Léon!» [61], Лев неспешно, поправляя сбившийся плавательный костюм времён начала суматошного XX-го века, выбрался из барханов, и уверенно направился к заветному тенту.

Всё складывалось удачно. Ярко светило солнце, океан катил свои волны, с приятным шумом разбивавшиеся, в бархатистой пене о песчаный берег пляжа. Да и пройти до заветного лежака оставалось всего ничего.

– «Ух, как сейчас я позагораю! Как сейчас я всех чем ни будь удивлю!» – рассуждал Лев мысленно в предвкушении неспроста возникшей, опять же, по его глубокому убеждению популярности.

Но вдруг нежданно-негаданно на пути Льва возникла неказистая сгорбленная фигурка престарелого вьетнамца в костюме пирата с шарманкой и мартышкой на плече. Из-под широкополой шляпы с бубенцами на Льва сверкнул крайне решительный взгляд раскосого глаза обитателя южных морей, другой глаз закрывала чёрная повязка – свидетельство бурной пиратской жизни. Мартышка в миниатюрной ковбойской шляпе и с чёрной повязкой на глазу нервно приплясывая на плече престарелого вьетнамского пирата, то и дела потирая мохнатые когтистые лапки в предвкушении близкой поживы.