Максим Удовиченко - Неведомое зарубежье

Закончив затяжные переговоры с лагерем, Аристарх начал осматривать местность. Пустынный пейзаж, представший взору Аристарха, ничем не отличался от тех непролазных песков, по которым его патруль, под «мудрым» руководством стрелы GPS колесил на протяжении дня. Изредка чистоту величественной пустыни портили останки животных, видимо случайно забредших в ловушку смерти.

Вдруг Аристарх совершенно отчетливо увидел в пятидесяти-шестидесяти метрах от машины знакомые обрывки колючей проволоки.

– Ура! Свобода! – закричал он, не скрывая радости, в сторону бежавшего обратно Сулеймана.

– Достопочтенный, сапер свободной Нигерии Сулейман! – обратился он к подбегающему нигерийцу, – Скорее ищите ружейный шомпол и преступайте к любимому занятию, в направлении вон тех обрывков колючей проволоки! – произнес торжественно Аристарх, указывая полосу для разминирования.

Сулейман работал весело и с задором, напевая то заунывные то, пронзительно визгливые нигерийские песни, оставляя после себя аккуратный проход, по обочинам заботливо отмеченный камнями, и груду различных мин и самодельных фугасов с выкрученными взрывателями. Не сбавляя темпа, он, уверенно продвигался к заветным обрывкам колючей проволоки. По скорости и эффективности разминирования Сулейман мог сравниться разве что с минным тралом.

– Универсальный солдат Сулейман! Он же черный, а значит, ночью, в пасмурную погоду, его не заметишь…, – мелькнула вдруг неожиданная мысль в голове Аристарха.

– Нам бы сотню другую таких Сулейманов, и можно было бы и рвануть все, что хочешь, со вкусом, и в любом минном поле проход проделать шустро и с комфортом, а весь громоздкий и шумный инженерный инвентарь – прямиком в утиль, – размышлял Аристарх, аккуратно складывая обезвреженные мины в «Ниссан Патрол».

Не обращая внимания на бедуинов, внимательно наблюдавших с открытыми от удивления ртами за его работой, Сулейман как фокусник из шляпы, извлекал из песка то противотанковую, то противопехотную мину, чем очень напомнил Аристарху известного факира и иллюзиониста Дэвида Копперфильда.

– Послушай Сулейман! А может ты этот весь хлам сам сюда привез, просто соскучился по работе и решил всем сюрприз сделать?! – не удержался от вопроса Аристарх, внимательно наблюдая за Мухаммедом, вцепившегося обеими руками в козленка одного из бедуинов и одновременно ведущим довольно эмоциональную беседу с вождем.

– Шеф! Проход закончен! – прервал Сулейман шумную беседу Мухаммеда и бедуинов восторженным криком. Не понимая английской речи, но с феноменальной точностью уловив момент произошедшего, бедуины вдруг бросились к своим «Ланд Роверам», оставив Мухаммеда наедине с козленком и «Ниссан Патролом».

– Зачем ты отнял козленка у жителей пустыни и обругал вождя? – спросил Аристарх, внимательно разглядывая животное, которое в свою очередь внимательно разглядывало Аристарха и подозрительно косилось на Мухаммеда.

Мухаммед отнимает козлёнка у жителя пустыни. Сулейманизвлекаетмины

– Этот нехороший козленок съел мой банан, а вождь ему в этом потакал! – объяснил раздосадованный Мухаммед неоднозначность ситуации, аккуратно размещая козленка в «Ниссан Патроле».

– Отлично Мухаммед! Ты спас жителей пустыне от злого козленка! – воскликнул Сулейман, восхищаясь поступком друга, – Теперь ты будешь в машине не один, а как бы это сказать, повежливее, вместе с «нехорошим козленком», – добавил Аристарх, садясь в машину и запуская двигатель.

Пролетев проход и выехав за пределы минного поля, патруль Аристарха расположился на возвышенности, ожидая подхода колонны бедуинов.

От подъехавшей колонны отделилось две машины, и остановились в нескольких метрах от патруля.

Из машины вышел уже знакомый Аристарху вождь и еще шесть человек преклонного возраста в синих национальных халатах, наглухо укутанных в черные чалмы.

«Старейшины подтянулись, видимо, разговор предстоит основательный», – промелькнуло у Аристарха в голове. Заблаговременно подозвав Мухаммеда и посадив Сулеймана на радио с указаниями немедленно информировать лагерь, в случае непредвиденных обстоятельств, Аристарх ожидал неприятной беседы.