Валерий Вычуб - Кладоискатель

Я почувствовал, что Анютка сейчас начнет бить товарища Кирова. Я попытался спасти вождя. Но егерь меня опередил. Он бросился вперед, схватил за руки буйную бабенку и что-то начал ей шептать на ухо. Анютка сперва вырывалась, потом охнула, выпучив глаза. Посмотрела на моего спутника и, видимо сравнив его с портретом в газете, заулыбалась.

– Здравствуйте дорогой вождь! Радость-то сердцу какая, именины души. Пожалуйте в избу, угощу, чем могу.

Егерь ей еще что-то прошептал, она хрюкнула, понимающе повела плечами.

– А что?! Непременно найдем. Да вы пожалуйте в избочку. У меня как раз варево наварено. А вашу дичь мы мигом приготовим. Долгое ли дело. Вот Таньку да Ленку позову, они мне помогут.

– Самогончик у нас найдется. Сами не пьем, запрещено, не гоним. Но для дорогого гостя!!!

– Что, не пьете? И правильно делаете дорогой товарищ Киров. Тысячу лет вам жизни и крепкого здоровья. Пусть наши враги пьют, с горя. А мы здоровые будем и трезвые.

И мы вступили в гостеприимную избу. И был пир горой. И бляди, которых пригласила моя ведьма, оказались для сельской местности вполне и вполне. Почти и не бляди. У одной муж объелся груш, частое заболевание и в нашу эпоху. У другой мужа расстреляли.

– Не за контру, дорогой товарищ Киров! С приятелями чего-то не поделил и в топоры. Мой умелец был, троих зарубил. Пришлось идти в тюрьму. И за что, спрашиваться?!

Киров утешал, обещал разобраться, ел, пил, шутил. Как-то получилось, что Анька с подругами обсели его со всех сторон. То одна погладит, то другая ущипнет. Меня егерь увел на другую половину избы и поил самогоном, приговаривая:

– Ну и что, что за твоей немного поухаживает. Не слиняет. А тебе то какая польза! Она у тебя, слышь, не венерическая?

И я убеждал бдительного егеря, что стервозная ведьма Анька сифилисом не больна, что она проверялась. И что в нашей деревне никто о сифилисе и не слышал. Вот трипак разок был, так съездил один дед в город и привез. Сейчас мается.

Егерь хохотал, потом пытался меня проверить на предмет триппера. Потом мы оба охмелели. Из соседней комнаты слышались охи и стоны.

– Ох, как вы Сергей Миронович!

– А что вы с ней-то, со мной давайте!

И бас партийного вождя.

– Вот так, по-нашему, по-коммунистически. Давайте теперь бабоньки втроем будем.

Что они делали втроем, я естественно не полез подсматривать. Железные люди были коммунисты, во всем были сверху, во всех позициях побеждали.

……………………………………………………………………………

После коньяка то и барских вин самогон. Боже, как низко я пал. А вдруг здесь застряну?

Недолго тебе гулять кобелек. На дворе 1933 год, через год стрельнет тебе в спину в коридоре Смольного ревнивый муж. И останется товарищ Киров в городах и районах, в пароходах, стройках и других добрых делах благодарного советского народа. Лошадь ездока любит, а холоп обожает доброго барина. На фоне прочей сволочи Мироныч был очень даже ничего.

Предупреждать коммунягу я и не думал. Историю нельзя изменить, еще хуже сделаешь. Пристроившись на скамеечке в бане я дрых рядом с бдительным егерем до утра. Стоны и оханье из избы затихли, там тоже притомились и легли спать. Чей-то шепот у меня над ухом, горячее дыхание:

– Кобель наёбся. Пойдем, выйдем, поговорим.

Анюта.

……………………………………………………………………..

– Ты что ж барин со мной делаешь. То туда, то сюда мотаешься, а мне за тобой таскаться. Не можешь в одно место?! Кончай шутить.

– Вот не понял. Это ты надо мною шутки шутишь, ведьма неугомонная. Заманиваешь, отсылаешь невесть куда. Зачем?! Что тебе надо то, Анютка? И вправду жениться на тебе? Но сказал уже, под страхом смерти не женюсь. На ведьмах не женятся.

Она посмотрела на меня и впилась в губы долгим поцелуем. Много могу я насчитать поцелуев, с тех пор, как этим занимаюсь. Но поцелуй ведьмы это нечто. Если они так с чертями целуются, то у чертей в жизни не все так плохо.

– Давай, шептала она. Давай, давай. Обслюнявил меня твой коммуняга, хочу чуток освежиться……

Она ездила на мне до первого крика петуха. У меня ныла не только спина. Самое деликатное место было не только пусто, пустёхонько, но и болело, словно меня кто туда ногой ударил.