Бауди Маггир - Сообщество живых теней. Книга четвертая. У самой черты

– Ты опоздал на целых десять минут, приятель, – воскликнул он, веселым голосом, шутливо хлопнув Джейсона по плечу, – давненько такого не бывало. Что случилось, где же тебя так долго носило, и почему заставляешь меня ждать так долго?

– Тебе никак не угодишь, шеф, – возмутился Коллинз, в такой же шутливой манере, – мы мчались сюда на всех парусах. А опоздал я всего на полторы минуты.

– Здравствуйте, мистер Аль Фейсал, рад видеть вас. Как поживаете? – произнес генерал, обратившись уже довольно дружелюбным и мягким тоном к своему гостю, – меня зовут Грегори Адамс, но если угодно, можете величать меня Грэгом.

– День добрый, мистер Адамс, – ответил Мухаммед, с трудом изобразив на взволнованном лице подобие улыбки, – я также рад знакомству с вами.

– В таком случае, друг мой, отпустите дверь, и проходите в комнату, – сказал генерал, не меняя своего добродушного взгляда, – а я пойду на кухню, и сварю вам такой прекрасный кофе, вкус которого наверняка не ощущали даже у себя на родине.

На столе в гостиной стоял большой компьютер, с выведенной на экран обновленной, подробной картой Ирака, сделанной британской службой аэрокосмической разведки. Названия рек, городов и деревень, высвечивающихся на его родном арабском, да еще и с транскрипцией на английском языке, сразу же приковали к себе внимание Аль Фейсала, вызвав у него мрачные воспоминания и душераздирающую тоску. Однако считая неприличным глазеть без разрешения хозяина в чужой гаджет, он отвел взгляд в сторону, поднялся вновь из-за стола, и встал у окна, сцепив за спиной пальцы рук. Вскоре в гостиную вошел и Грэг с полным кофейником в руках. Он разложил салфетки, медленно разлил по чашкам ароматный напиток, и опустился в кресло, рядом с Джейсоном.

– Прошу вас, мистер Аль Фейсал, угощайтесь! Это мой фирменный напиток, и это единственное, что у меня хорошо получается на кухне, – произнес он, с улыбкой, – раз вы здесь, то полагаю излишним спрашивать о том, согласны ли вы сотрудничать с нами?

Чувство некоторой растерянности все еще не покидало Мохаммеда. Он молча переглянулся с Джейсоном, пожал робко плечами, и ответил лишь слабым кивком головы.

– Так вот, дорогой мой друг, если не возражаете, мы сначала обсудим с вами кое – какие вопросы, а затем перейдем непосредственно к товару, который вы имеете честь представлять, – сказал генерал, уставившись на своего собеседника в упор.

– Да какие у меня могут возражения, мистер Адамс, – с трудом выдавил из себя Мухаммед, – в моем положении говорить о них просто верх безрассудства, не так ли?

– Прошу вас, не делать пока преждевременных выводов, а дослушать меня до конца, – продолжил генерал, сохраняя вежливый тон, – вы должны знать, что в случае если подтвердится факт наличия у вас сведений о затерянном во время войны золоте Саддама, то мы обсудим со своим руководством механизм его транспортировки в Великобританию. Однако это не означает, что мы заберем его себе, или выражаясь простым языком, ограбим вашу страну. Отнюдь нет, парень! Мы все едины во мнении, что этот драгоценный металл должен, и будет принадлежать только иракскому народу! Однако учитывая тот факт, что к власти в вашей стране снова пришли не совсем благонадежные и чистоплотные люди, мы предлагаем хранить его пока в одном из наших самых надежных и авторитетных банков, но под вашим именем. Что вы скажете теперь на это, друг мой?

Речь генерала вызвали у Мухаммеда откровенный восторг. Глаза его вдруг сразу же округлились, забегали по орбитам, и казалось, готовы были выскочить вот-вот наружу. Такого внезапного поворота он никак не ожидал, и даже чуть было не потерял дар речи. Однако уже через минуту, справившись со своими эмоциями, он вытер со лба пот, и посмотрел на Грэга глазами явного скептика. Он призадумался, затем перевел взгляд на сидящего рядом Джейсона, которому доверял с некоторых пор больше, и заметив на его лице все ту же невозмутимую искреннюю улыбку, глубоко вздохнул, и молча склонил голову над столом. Мохаммед был до глубины души потрясен событиями, которые разворачивались у него на глазах. Он готов был в этот миг обнимать и целовать этих английских господ, которые проявили уважение не только к нему, простому иракцу, представлявшему из себя жалкое зрелище, но и к его народу, который прозябал на протяжении многих лет в нищете и крайне жестоких, внутренних междоусобицах.

– А как я смогу распоряжаться этим золотом потом, когда оно будет доставлено сюда, в Англию, – спросил он, вдруг тихим голосом, не веря все еще в происходящее.