Алина Сконкина - Полуночная тень

Маленький оборотень на четвереньках пополз к огородику, нашёл тыкву, раздавленную сапогом стражника, но недалеко от этой росла вторая, целая, её они с дядей приберегли до Ёкайёру, праздника духов. Вспомнив, как они заботились о ней и поливали, мальчик обратился волчонком и зубами и когтями растерзал твёрдую кожуру. Он ел плод сырым, не чувствуя вкуса, желая набить живот хоть чем-нибудь. Следующей жертвой голода стала морковь, её мальчик выдирал из земли, наскоро отряхивал, обтирал от грязи в руках и ел прямо так. Челюсть устала жевать твёрдые овощи, но мальчик хватал всё, что мог. Хотелось мяса, но стоило подумать о нём, как тут же вспоминался обгорелый дядя и та жуткая вкусная вонь, тошнотворная и аппетитная сразу.

Силы потихоньку возвращались, а с ними заработал мозг, задаваясь новыми вопросами: что дальше, как здесь жить и стоит ли оставаться здесь, плохо ли он поступит, если уйдет, оставив сад и огородик? Оставаться рядом с пепелищем мальчик опасался – стражники могли вернуться и проверить, всех ли убили, всё ли догорело. Но куда он мог пойти? В деревне оборотень никого не знал, родственников у него не осталось, и идти не к кому.

Поселившись на грядке поздних огурцов, продолжая набивать живот, попутно размышляя о том, куда идти, мальчик решил, что лучшее место чтобы прятаться от стражников – руины в лесу. Там меня никто не найдёт, потому что люди не ходят в те леса. Там также можно посадить огородик, как и здесь. Там я буду жить. Всё будет хорошо. Я буду ловить мышек, жарить на костерке, следить за огородом. Надо только на первое время набрать овощей. Так размышлял ребёнок, не понимая насколько наивно его представление о жизни, несмотря на все нравоучения дяди.

Многие грядки потоптали стражники, пока искали других жителей дома, пока смотрели на разгорающийся пожар, да и просто так, из злобы. Мальчик с жалостью посмотрел на пропавшую еду, но в голове его не помещалось столько скорби. Он побрёл дальше, принялся вырывать морковки, но, вырвав несколько штук, понял, что сперва нужно найти, во что их сложить. Пока ребёнок ходил по двору, в поисках уцелевшей утвари и собирал последние оставшиеся вещи – сам не зная, что с ними делать и как отнести к будущему логову – к дому подошли люди.

Занятый своими делами, мальчик не сразу заметил гостей, а когда увидел – остолбенел. Он узнал деревенских жителей. Зачем они пришли? Помочь? Никогда от них не видели помощи они с дядей. Когда обвал со скалы разрушил сарай и пробил часть кровли над домом, никто не пришёл помочь отстроиться заново. Мужчина всё делал сам, обучая при этом племянника выкручиваться из любых ситуаций.

Единственное, зачем могли прийти деревенские жители, так это поживиться тем, что осталось из вещей, а заодно удостовериться, что все отщепенцы подохли в пожаре. Маленький оборотень нутром почуял опасность, исходившую от людей, но он растерялся, а люди подходили ближе. Ребёнок пятился, всё ещё сжимая в руках старую корзинку. Вспомнив последние слова дяди «не показывайся людям» и его вечные наставления «не доверяй никому», мальчик бросился бежать, но тут же спотыкнулся на заплетающихся ногах и упал. Двое взрослых мужчин кинулись к нему и схватили.

Зажав ребёнку руки и ноги, мужчины подняли его над землёй. Мальчик вырывался и рычал, словно не знал человеческой речи.

– А ну хорош, бесёныщ мелкий, – сказал мужчина, державший его за ноги.

– Не успело пепелище остыть, а ты уже воровать пришёл, поганец, – добавил другой, спотыкнулся о корзинку и выпустил из рук ребёнка, из-за чего тот повис вверх ногами.

– Даже не побоялся! Во дети изголодали, – добавил третий, подбежавший к ним чтобы помочь, пока второй чертыхался, пытаясь ухватить мальца покрепче за шкирку.

– А это случаем не тот спиногрыз, что у лесника жил. Ходила молва, его подсунули ему непутёвые родственнички, – пробормотал четвёртый, самый старых из всех, щурясь и с каким-то больным интересом рассматривая пепелище.

– Да не, тот вроде дикий был. А этот глянь, вроде обычный изголодавший сопляк. Марджи его сдадим. Там о нём позаботятся. – Первый мужик плюнул в сторону, и крепче перехватил ребёнка.

– Точно-точно, в приют его надо. Нечего голытьбу разводить, а то ещё принесёт заразу какую-нибудь. – Мужики согласились и потащили мальчика в деревню.

– Ага. Вы с ним поаккуратнее, а то вдруг вшивый он, – заржал мужик, державший мальца за шкирку.

– Или блохастый, – тихо, но многозначительно добавил старик с подозрительным прищуром.