Лариса Радченко - Жизнь и Смерть. Сердце Виридара

– Нет. Ты все равно не поверишь! Давай остановимся на той версии, что нас похитили, а потом мы благополучно освободились. Хорошо?

Он раздосадовано качнул головой. Сам виноват! Дал бы мне сразу объяснить, сейчас бы не пришлось жалеть об упущенном шансе. Я повернулась к Руслану.

– Как думаешь, то здание было реальным?

– Давай проверим, – запросто сказал он.

– Поедешь с нами? – Я посмотрела на Влада.

– Куда?

– Нам надо кое-что проверить. Один дом. Он недалеко от вокзала.

– Поеду. Только… ты в таком виде собралась по городу ходить?

Я сразу поняла, о чем он. На мне были все те же драные джинсы и грязная, дырявая майка.

– Тогда заедем сначала в гостиницу за вещами, а потом уже на вокзал.

– Слушай, куда ты так торопишься? – Руслан прошел в комнату. – Ночь на улице. Нам выспаться нужно. Да и… другу твоему тоже.

Мы одновременно посмотрели на него. Он пожал плечами. Хотя уж кто-кто, а Влад прекрасно понимал, что такое азарт. Сам мог забыть обо всем на свете, когда его озаряла очередная идея. Но Руслан был прав: не стоило торопиться.

– Хорошо, – согласилась я. – Подождем до утра.

– Отлично! Тогда спокойной ночи. Спать будете здесь. Внутри все, что нужно.

Кивнув на диван, он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– Здесь так здесь, – пробормотала я. Выбора все равно не было.

Мы улеглись. Влад несколько раз тяжко вздохнул, явно привлекая к себе внимание, но довольно скоро затих. Можно было только порадоваться за него! Мой же сон заблудился где-то среди бесконечных мыслей, что вертелись в голове. Я думала о том, как жить дальше, о своем новом образе, и что никогда не смогу забыть Лифея, его песни. Однако понимала, наивно так думать. Уже скоро их звучание померкнет, растворится в привычных ритмах земной жизни. А пока попробовала вспомнить мотив. И мне это удалось. Вскоре умиротворяющие звуки наполнили мое сознание, успокаивая и погружая в сон. И чем глубже он становился, тем громче и громче звучала музыка.

Когда я проснулась, за окном уже светило солнце. Влада рядом не было. В комнате витал запах приготовленной еды. Видимо, Руслан соскучился по нормальной пище.

Парни оба сидели за столом, когда пришла на кухню. Увидев меня, Марин усмехнулся:

– Привет, соня! Как раз к обеду поспела.

– К обеду?!

– Угу, – кивнул он, запихивая в рот кусок курицы.

– Садись. – Влад пододвинул мне табуретку.

– Давно вы встали? – Я села, обвела рассеянным взглядом стол. Коробка с пиццей, курица гриль, картошка фри. Все в одной фирменной упаковке.

– Ну-у-у, – протянул Руслан, – часа два назад.

– А почему меня не разбудили?

– Не разбудил, и не разбудил. – Он достал тарелку из шкафчика над раковиной и поставил передо мной. – Накладывай, не стесняйся. Сейчас поедим и поедем. Нам ещё сегодня к моим предкам заскочить надо, а то сами сюда нагрянут.

Посмотрев с тоской на курицу, я вздохнула:

– А чего-нибудь зеленого нет?

Руслан замер с вилкой у рта.

– Ты еще капризничать будешь! Ешь, что дают! Иначе голодная останешься.

– Я же говорил, ей бы лучше салат заказать, – вставил своё слово Влад.

Но я их уже не слушала, потому как осознала: мои предпочтения в еде нисколько не изменились. И это несмотря на две недели сухих пайков и консервов. О! Нет! Прошло ведь два месяца! Короче, пока парни выясняли между собой, как и что мне есть, я положила себе картошки и с превеликим удовольствием слопала всю, а потом взялась подгонять их, чтобы быстрее шевелили вилками.

Руслан тоже вернулся в свое прежнее состояние: ворчал на меня бесконечно. Это не напрягало, я его знала именно таким. Но только теперь это выглядело нелепо и смешно, потому как совсем недавно он всерьез настаивал на отношениях. Одно было хорошо, больше он никогда не заговорит об этом!

Машина Руслана стояла возле дома, что показалось странным. Сам он сослался на родителей. Мол, перегнали, да еще настройки все сбили. По пути он то и дело регулировал кресло, руль, потом возвращал все назад. Музыкальному центру тоже досталось от него. Лишь компьютер Марин оставил вне прикосновенности.

Он хотел скрыть свое волнение или нервозность, это сразу стало понятно. Но именно потому и удивляло. Отдать меня на растерзание королеве – у него ни один нерв не дрогнул! А тут… Однако, по мере приближения к вокзалу, волнение передалось и мне. Мы почти перестали говорить и все пристальнее вглядывались в очертания здания с башенками. Красковец тоже молчал, сидя на заднем сидении, но скорее равнодушно. Наверняка продолжал думать, что дурим его!