Станислав Гагарин - Разум океана. Возвращение в Итаку

— Хочу предупредить вас, сэр, — сказал доктор, когда они вышли в коридор, — ваш товарищ был сильно возбужден. Он очнулся на рассвете, напугал сестру Мори, пришлось прибегнуть к силе и связать его. Иногда с моря привозят к нам таких бедняг. Зрелище, знаете, не из приятных…

— Вы и меня вчера закрыли из этих соображений?

Доктор смутился.

— Нет, мистер капитан, относительно вашего здоровья у меня ни тени сомнения. Мы выполняли приказ мистера Коллинза. — Доктор понизил голос и продолжал: — Он, видите ли, сэр, представитель столицы, с ним считается сам губернатор…

Он хотел что-то добавить, но навстречу шел человек в больничной пижаме, и доктор замолчал.

«Понятно, — подумал капитан, — жди сюрпризов, парень…»

…Они спустились на второй этаж, прошли полутемным коридором в самый конец его и по винтовой лестнице спустились еще на один этаж. У двери с зарешеченным окошком дежурила сестра.

— Что больной? — спросил доктор Флэннеген.

Женщина пожала плечами и подала ему ключ.

Они вошли в палату с единственным окном у потолка. Через зеленые стекла в комнату проникал мягкий полусвет.

Денисов лежал на кровати. Его тело было прикрыто одеялом, но руки и ноги высовывались из-под него. Они были схвачены в лодыжках и запястьях зажимами из эластичной резины.

Услышав шум, Денисов открыл глаза и в упор поглядел на вошедших. Капитану показалось, что Денисов осмысленно смотрит на него. В глазах моториста он прочитал укор, обращенный к нему, капитану.

Капитан повернулся к Флэннегену.

— Доктор, взгляните, ведь он совершенно пришел в себя!

— Нет, это вам показалось, капитан. К сожалению, наши возможности ограничены. Это тяжелый случай, нужны консультации опытных специалистов…

Капитан подошел к Денисову и положил руку ему на лоб. Моторист не шелохнулся. Он смотрел сквозь капитана, и тому стало не по себе.

— Идемте, доктор, — сказал капитан Флэннегену.

В этот день мистер Коллинз не появился. Не было его и назавтра.

Встревоженный капитан несколько раз справлялся у доктора о Коллинзе, но тот ничего определенного сказать не мог.

— Тогда я прошу вас достать мне какую-нибудь одежду и дать возможность самому телеграфировать в посольство.

— Попробую сделать это для вас, хотя выпускать русского капитана из больницы не велено.

— Разве я в тюрьме?

— Что вы, капитан? Вы наш гость и мой пациент. Я сейчас же иду за одеждой. А телеграмму Мы дадим вместе, я провожу вас…

Но доктор Флэннеген опоздал. Едва он ушел, как появился мистер Коллинз. Он шумно приветствовал капитана, сразу объяснил, что мотался по архипелагу, пытаясь узнать что-нибудь о судьбе остальных членов экипажа.

— И как?… — робко спросил капитан.

— Увы, пока никаких результатов. Даже следов не осталось. Будем искать еще.

Капитан опустил голову.

— Будьте мужчиной, не поддавайтесь чувствам. Моряки — люди, привычные к потерям.

— Вы сообщили в наше посольство?

— Видите ли, капитан, мне кажется, что делать это преждевременно. Нам еще неясны обстоятельства катастрофы. Возможно, мы найдем кого-либо из ваших людей живыми или мертвыми, или еще какие следы будут обнаружены. В настоящее время меня интересует другой вопрос: что вы думаете делать дальше, капитан?

— Категорически настаиваю на моей просьбе помочь мне связаться с советским посольством и дать нам с Денисовым возможность уехать туда с сопровождающими или без них. Может быть, сюда прилетит кто-нибудь из наших товарищей из посольства…

— Не сомневаюсь, — сказал мистер Коллинз, — обязательно прилетит… Давайте условно считать, что мы уже сообщили в столицу и ваш представитель находится в дороге. А дальше?

— Дальше мы поблагодарим вас за помощь, гостеприимство, примем к оплате расходы и покинем Бриссен.

— Все это так, — сказал мистер Коллинз, — но вас арестуют на родине…

— Почему?

— Вы не сможете доказать, что это был несчастный случай.

— Но свидетели…

— Они находятся на дне морском. Это в лучшем случае. Моторист невменяем и, по-видимому, надежно. Он не может свидетельствовать ни в вашу пользу, ни против вас. Ваше собственное свидетельство ни один суд — ни наш, буржуазный, ни ваш, советский, не примет, так как капитан Волков — лицо заинтересованное… У вас есть возражения?

— Может быть, опросить местных жителей? — неуверенно начал капитан. — Возможно, они что-то видели… Или слышали взрыв мины, с которой мы, по всей вероятности, столкнулись…