Станислав Гагарин - Разум океана. Возвращение в Итаку

Батто посылал через свои аппараты сигналы, соответствующие фонемам человеческого языка.

Проведенные опыты показали, что дельфины в состоянии очень точно имитировать тот тип сигналов, который они получили через аппараты. Их имитацию с помощью другого аппарата вновь преобразуют в фонацию человеческого языка. Исследования кроме всего прочего показали, что животные не только правильно воспроизводят сигналы, но и быстро запоминают их для этого достаточно двух десятков «уроков».

Поразительные результаты дали эксперименты профессора Бастиана. Профессор Бастиан исходил в своей последней работе из следующего предположения: если у дельфинов есть сложная акустическая связь, значит, в определенной ситуации, когда дельфину нужно сделать какой-то выбор, он сможет передать информацию о результате своего выбора другому дельфину. При этом он передаст ее таким образом, что дельфин, получающий сигнал, расшифровав полученную информацию, сможет совершить нужное действие. Короче говоря, речь шла о том, чтобы доказать, что у дельфинов есть настоящий язык…»

Генрих Раумер перестал читать и внимательно посмотрел на хозяина дома.

— Нет, — сказал Гофман-Таникава, отвечая на невысказанную мысль корреспондента «Фелькшпер Беобахтер». — Янки еще далеки от успехов профессора Накамура. Прямого контакта с дельфинами у них нет. Пока они не придают подобным экспериментам серьезного значения.

— Не обольщайтесь беспечностью американцев, — возразил Раумер. — Мне известно, что их головастый физик Роберт Вуд еще в первую мировую войну предложил использовать дельфинов для обнаружения наших субмарин. С этой целью Британское адмиралтейство проводило даже опыты… И опыты эти показали, что дельфинов действительно можно приучить гоняться за подводными лодками, ориентируясь по звуку винтов, запахам масла и выхлопных газов.

— Информация об этом тоже хранится в папке, — сказал Гофман-Таникава. — И все-таки у наших противников нет того, что имеет профессор Накамура и скоро будем иметь мы.

— Дай бог… Сейчас, когда профессор Гельмут Вальтер изо всех сил трудится над новым двигателем для невиданной еще субмарины, нам вовсе ни к чему сюрпризы вроде дельфинов-ищеек. Хватит с нас английских гидролокаторов… И все-таки с трудом верится, что с дельфинами можно установить прочный контакт.

— А вы прочтите следующий листок, Генрих, — предложил Гофман-Таникава.

«Когда немецкому физиологу М. Тидеману, — прочитал Раумер, — впервые довелось увидеть мозг дельфина, он был поражен. «Замечательное развитие мозга дельфина! — воскликнул Тидеман. — Это развитие предоставляет ему место сразу же за человеком и орангутангом. И оно могло бы дать основание для выводов о соответствующем развитии умственных способностей…» Проводя свои анатомические исследования в 1827 году, Тидемав установил, что мозг дельфина больше, чем у обезьяны, и почти такой же, даже немного шире у основания, как у человека.

В наши дни всерьез взялись за изучение мозга дельфина. Профессор из Швейцарии А. Портман так подвел результаты тестовых испытаний: на первом месте человек — 215 баллов, на втором дельфин — 190 баллов, третий призер — слон. Обезьяна заняла четвертое место.

У дельфина на 50 процентов больше нейронов, чем у человека. Следовательно, он спосрбен усвоить объем знаний в полтора раза больше, нежели люди. С такой феноменальной головой можно обойтись без искусственных средств хранения информации…»

— Да, — протянул Раумер. — Не думаю, чтоб у меня было или будет когда-нибудь задание, сложнее нынешнего.

— «Тому, кто по несчастью оказался среди волн, следует плыть, уповая на помощь дельфина или богов», — процитировал резидент.

— А это еще откуда? — сощурился подозрительно Раумер.

— Из Платона, — ответил Гофман-Таникава. — Известно, что древние жители Средиземноморья часто сталкивались с дельфинами во время плавания и ловили вместе рыбу. Имеется немало красочных описаний такого «сотрудничества».

Плиний Старший писал, как афалины метали косякам кефали выходить из мелководного залива в море. По окончании удачного лова рыбаки вознаграждали дельфинов частью добычи и никогда не трогали своих «помощников». Заготовляли же дельфинье мясо в пищу и жир для замены оливкового масла, по мнению писателя древности Плутарха, не греки, а византийцы…

— Судя по всему, — проговорил Генрих Раумер, — вы, Адольф, всерьез занялись этой проблемой. Не собираетесь ли в помощники к профессору Накамура?