Николай Новиков - Сельские жители. Рассказки

Поменявшись обувкой он попросил меня медленно повернуться взад себя. Метрах в 20 на чистовине стоял волк… так себе… большая собака. Мы же двое! И у нас топор и пила. Темнело. Алюминиевые санки предательски зарывались в снег… Мишкины же бежали как по накатанному. Так мы и шли домой по старой лыжне с топором и пилой в одной руке и санками сзади. Метров через триста меняясь обувкой и местами… кто спереду, кто с заду… метрах также в 20 от нас боком трусил волк… на нашу лыжню он не выходил. От Мишкиной деревни мне оставалось метров 800 тракторной катанки. Деревенские собаки вовсю захлёбываясь заходились в истовом лае. Последний раз поменявшись обувкой Мишка проводил меняя словами: «иди и не бойся… он не тронет…» Уверенности у меня не было. Но 800 метром я уже бежал без лыж… Спотыкаясь и подскальзываясь… на промерзших и обледенелых лыжных ботинках.

Домой приперся в целости и сохранности, удивив домашних столь поздним возвращением и наличием такой красивой елочки я избежал-таки дежурного ремня и прочих ребячьих неприятностей. Сняв ботинки бесслёзно плача метнулась за тазиком с холодной водой мать. Отец открывал бутылку питьевого спирта для растирания «чудотворца». Впереди меня ждал» отходняк отмороженных», горячее молоко с медом и маслом, и горячая русская печь! На Мишаню я обиделся. Обиделся за то, что не проводил домой… а потом осознал, что тогда бы ему одному домой шлепать. В муках совести и тела я провалялся на печке ночь. На удивление родных не заболел. На утро пришел Мишка. И мы пошли по привычке в спортзал… я правда только валялся на матах да стрелял по спичечным коробкам.

Почему на нас не напал волчара я узнал позже. Валенки Мишаньки были смазаны медвежьим жиром.

Где ты сейчас, Мишка?

(Половина в моей младой жизни фоток сделано именно М. Смирновым)

Коля Новиков 1974 год д. Ленино

Поход за елкой с Мишей Смирновым 1974 г. д. Костенёво

Спортплощадка Угрюмовской восьмилетней школы 1974 год

Мухтар д. Ленино 1973 год

Макушка ели на Новый год. 1974 год. д. Костенёво

Школьный парк (липовая аллея) 1976 год. д. Ленино

Михалыч шутить умел. Шутил всегда, шутил везде, по поводу и без. Надо сказать, был он не в меру эрудирован для сельского жителя, читал запоем «Новый мир», знал наизусть Есенина и «Гамлета». Цитировал всегда к месту… смакуя… дожидаясь своего момента. Любил слушать Высоцкого и не мог жить без рыбалки.

На очередном семейном торжестве свояк как-то неудачно пошутил о его черной и кучерявой внешности. Мол, не наш ты… дошли -де «дети гор» или цыгане какие и вот те нате …наши то, мол, все белые… такой вот кандибобер. Ну, знамо дело, Михалыч отшучивался и отбивался «Гамлетом» как мог. Обиды, вроде как бы, не было. Мало ли шутников! Баба Зоя, его мать, за всю жизнь не дала повода никому усомниться в своей верности мужу… инвалиду войны. Пришел тот домой без ног. Да и без ног-мужик, как известно, мужик… даже если остался на всем теле хотя бы один палец. А руки у него были золотые. Тут вам и корзины, и хомуты, и детские игрушки и обувь починить… первый спец на округе. Было в их семье четыре сына. Михалыч-младшенький.

Ушел на рыбалку как-то отец, взяли на Глухое озеро соседи. Поплыл на ботнике… да так и не возвратился. Славилось Глухое дурным… клюквенные болота вкруг… топко… так и не всплыл безногий ветеран.

Резко состарилась и померла его Зоя.

Хоронять, так всегда выражались у них в деревне, пришли, казалось жители всей округи. Бабу Зою в последний путь «обрядили» по всем правилам северной суровой действительности. Попа отпевать не было. Отвыкли от попов. Отвыкли в Антоновском и от громких речей, и от традиционной «свистопляски» на похоронах. Хромой Гера в одиночку вырыл в мерзлой земле могилу. Отогревал сутки хворостом-мороз накануне был знатный. Лошадь, утопая по брюхо в снегу, натужно фыркая, привезла Бабу Зою на остров вечного свидания с мужем. Одинокая ворона сидела на тополином суку и ждала поживы. Вдруг оставят что на могилке? Глухо стукнули комья земли о крышку «домовины». Вздрогнула ворона. Посыпался снег с веток. Хромой досыпал холмик. Пристукнул лопатой вокруг наспех сколоченного креста. «Спите, дорогие, мирно!» Разбрелся народ по могилкам сродников… когда еще заглянешь к своим? Разве что на Пасху. Поминать решили в старой леспромхозовской столовой. Куда спешить? Народу знатно. Всех надо уважить.