Валентин Беляков - Лабиринтофобия

– Хочешь общий сон, чтобы попросить вытащить тебя отсюда? – тут же догадалась она.

– Можно попробовать. Хотя в Реальности сны не очень котируются в качестве руководства к действию.

– Интересно. Я никогда не пробовала сделать подобного, но я всё-таки профессионал, так что, скорее всего, смогу послать твоё сознание куда угодно, где видят сны. Итак, с кем бы ты хотел связаться?

– Ну… Например, с моим психотерапевтом.

– Ты хорошо знаешь его?

– Я… Знаю его номер телефона…

– Не пойдёт. Соединение людей во сне – достаточно сложная задача. Мне понадобится прочная связь междутобой и человеком из Реальности. Подумай получше: нужен кто-то очень близкий.

Первое и единственное, что пришло мне в голову – Амалия! Но я тут же вспомнил, как недавно позвонил ей домой, а трубку взяла её мама и сообщила, что она в больнице. И непросто в больнице, а… Я не знал точно, когда принимают решение положить человека в психиатрическую клинику. Скорее всего, когда он становится опасным для окружающих или для себя. Попытка суицида? Мне страшно даже подумать об этом. Я представил, как попадаю в сон Амалии, и её искалеченная, озлобленная душа кидает в меня ментальные ножи…

– Нет, извини, Риша, у меня нет близких в Реальности.

– Но ты же рассказывал про своего отца! По-моему, отличный повод пообщаться. Если он не придумает, как тебе помочь, хоть узнаешь, о чём его новая книга.

– Не получится, – покачал головой я, – мой отец умер.

– Ох, соболезную. Но тебе ведь необязательно сниться ему сейчас. Ты можешь связаться с ним, ещё когда он был жив.

Я поперхнулся последним глотком воды.

– Н-но к-как это?! Ты что, отправишь моё сознание в прошлое?!

– А что тебя так изумляет? Это же не чугунную болванку кидать во времени, что и правда мне не под силу. Всего лишь небольшое усложнение для связи, только и всего. Ты не помнишь, отец не рассказывал тебе о сне с тобой?

– Нет. Мы вообще почти не общались в последние месяцы его жизни. Поссорились.

– Тогда ни в коем случае не пытайся убедить его рассказать о сне тебе прошлому, предупредить или что-то такое. Это тебе нисколько не поможет, а только вызовет временно́й парадокс. Уж не знаю, насколько опасны парадоксы в Реальности, но в Лабиринте они оставляют страшные раны в пространстве и времени.

– Хм… Тогда как мне поможет то, что я ему приснюсь?

– Это уж сам думай. Пусть передаст весть о тебе кому-нибудь третьему, кто доживет до твоего настоящего. Всё в твоих руках, Потерянный.

– Ладно, спасибо. Ну что, приступаем? – с некоторой опаской спросил я.

– Есть один маленький нюанс, – хитро улыбнулась Ришеч. – Обычно я не работаю бесплатно. «Ну конечно, – подумал я, – а чего я ожидал? Что она возьмет и за просто так, по доброте душевной, поможет мне выбраться из ловушки Лабиринта? Наивно с моей стороны. И что мне ей предложить?»

– Даже не знаю, – промямлил я, ощупывая карманы и вспоминая, что есть у меня в рюкзаке, чем было бы не жалко расплатиться за услугу Ришеч, – у меня есть немного мелочи, но вряд ли деньги из Реальности здесь ценятся. Может, какой-нибудь предмет?

– О нет, мне нужно кое-что поинтереснее, Потерянный. Например, твоя невинность.

– ЧТО?! – вскричал я, растерянно замахал руками и начал потихоньку пятиться к выходу, бормоча что-то несуразное. – То есть, не то чтобы я был сильно против, ты очень приятная женщина, и это не из-за твоих… Ртов и глаз по всему телу, я же не расист какой-нибудь, толерантен ко всем расам и, кхм, биологическим особенностям, понимаю, что все мы разные… Дело в том, что я при всём желании не мог бы тебе её отдать, просто я уже переспал с одной девушкой и…

– Святой Абсурд! Я же пошутила, Ферри. Расслабься, выдохни!

– П-правда?

Риша залилась смехом, причем тремя или четырьмя ртами одновременно. Но это был добродушный смех, и обстановка, наконец, разрядилась.

– Да ну тебя, – я прилег прямо на мягкий пол там, где сплетенные волокна образовывали что-то вроде циновки, накрылся курткой и подложил под голову рюкзак.

– Ты не сильно испугаешься, если я буду спать рядом с тобой? Так проще наладить контакт.

– Полагаюсь на твой профессионализм, – выдохнул я. Женщина на секунду скрылась в соседней комнате и вернулась уже не в майке и облегающих штанах, а в чём-то мягком и бесформенном, среднем между мантией волшебника и ночной сорочкой. Она по-кошачьи беззвучно опустилась возле меня (близко, но всё же не касаясь даже тканью одежды). В полумраке я видел, что ее лицо повернуто вверх и глаза закрыты, но кожей ощущал, как другие глазки, где-то в районе шеи тайком глядят на меня, не мигая, с ностальгией и какой-то заботой. Как ни странно, я не чувствовал напряжения от подобной слежки, скорее, наоборот – защищённость. Может потому что слишком устал, чтобы нервничать? Да и какая разница?! Я почувствовал прикосновение к лицу и горлу нежных вибрисс, бессильно закрывая глаза. Интересно, проснусь ли я?