Михаил Каншин - Возвращение игвы. Как загнать джинна в бутылку

– Мама! – маленькая Элис выскочила из-за колонны и бросилась к матери.

Тони вышел вслед за ней, виновато опустив голову: он чувствовал, что ему сейчас здорово влетит.

Шлюпка, сутки назад вызванная доном Алонсо и под покровом темноты пробравшаяся к маленькой бухточке в скалах недалеко от грота, забрала всю компанию, поспешно ретировавшуюся из подземелья замка. Ночь подходила уже к концу – на востоке вот-вот забрезжит заря. Надо было поторапливаться, чтобы в темноте успеть уйти подальше от берега, и матросы с брига дона Алонсо дружно налегли на весла.

Герцогиня сидела на заднем сиденье шлюпки рядом с рулевым. У нее под ногами на дне шлюпки лежала кожаная сумка с матовым шаром, а на коленях она держала небольшой походный сундучок. Дон Алонсо, сидевший на носу шлюпки, время от времени посматривал на эту сумку и на этот сундучок. «Интересно, что же это за таинственный шар у нее в сумке?» Судя по тому, что он видел в зале с фонтаном, это какой-то магический артефакт. «Зачем он ей? Для чего? Что такое она затевала там, в зале?»

Эти вопросы, конечно, интересовали дона Алонсо, но этот интерес был, скорее, чисто умозрительным. А вот что вызывало у него в глазах действительно живой блеск, так это сундучок. Чаще всего он посматривал именно на него. Посматривал и кусал губы. Он догадывался, что это наверняка малая часть того, что он искал, но так и не нашел в замке. Там, в подземелье, когда они спешили тайным ходом к выходу, у одного из разветвлений герцогиня остановилась, а всем остальным приказала двигаться дальше со словами: «Я вас догоню. Ждите меня в гроте». Она сунула кожаную сумку с шаром Фердинанду, а сама скрылась в другом проходе. В гроте, где ее ждала вся компания, она появилась через несколько минут уже с этим сундучком в руке.

«Черный альбатрос» подобрал их в нескольких кабельтовых от берега и, подняв все паруса, с утренним свежим бризом ушел на запад. С восходом солнца паруса брига скрылись за горизонтом.

Экипаж с четверкой лошадей, который по распоряжению преподобной матери Ингрид снарядили в монастыре Всех Скорбей для доктора Ло и Антонио, неспешно катился по горной дороге в сторону Ларны, куда они должны были прибыть на третий день.

Невероятное известие о том, что в монастыре в горах объявился их пропавший друг Антонио и скоро прибудет в Ларну, прилетело в герцогский замок, на сутки опередив прибытие экипажа. Корда и Джулия были несказанно удивлены. Да что там удивлены – поражены! Антонио, их самоотверженный Антонио, несчастный Антонио, которого втянуло в… преисподнюю, вернулся! В это невозможно было поверить.

Еще в известии сообщалось, что он не один, что с ним какой-то старик. Никто толком не рассказал, что это за старик, откуда он взялся, какое отношение имеет к Антонио. Какой-то монах из монастыря? Посланец преподобной матери-настоятельницы Ингрид? Но это же женский монастырь, никаких монахов там никогда не было. Ничего не понятно.

Реакция принцессы Елены была более чем сдержанна. Ей, конечно, донесли это известие в первую очередь, как принцессе королевства и хозяйке замка. Она выслушала эту весть от посыльного спокойно и, ничего не сказав, удалилась в свои покои.

Что чувствовала Елена, какие мысли были у нее в голове – было неизвестно. Удалившись, Елена не выходила из своих апартаментов и никого не принимала, лишь через некоторое время дала распоряжение мажордому подготовить подобающую встречу гостей и пригласить на нее друзей: королевского советника Корду, его жену принцессу Джулию, профессора Фрэнка Сорса, Старого Питера и Челиту. Принца Эдвина в замке не было – он, как часто случалось в последнее время, был где-то в провинции. И слава богу.

На самом же деле Елене было нелегко. Оставшись наедине сама с собой, она дала волю своим чувствам – проплакала всю ночь. Вспоминала Антонио, всю их светлую, солнечную, радостную юность, их дружбу. Вспоминала свою первую пылкую девичью любовь к принцу Эдвину. Вспоминала, как в круговороте тех памятных событий, связанных с драконом, все вдруг перевернулось. Как изменился к ней Эдвин, как потом она изменилась к нему – их любовь умерла. Как потеряла Антонио в первый раз. А ведь уже тогда она видела, она чувствовала, что Антонио любит ее. И она чувствовала, как и у нее в сердце рождается что-то новое, нежное. И как горько, как несправедливо все сложилось! Антонио, милый Антонио… Она потеряла его, и, потеряв, вдруг поняла, что любит его.