Станислав Малозёмов - Всю жизнь я верил только в электричество

Повсюду от берега и до горизонта вправо и прямо было море зелени. А слева до противоположного горизонта всё светилось, синим, голубым , бирюзовым, а на стыке неба и воды светло-фиолетовым. Кульсары, напичканный деревьями и огородами поселок, большой, спускающийся с бугра мягко и постепенно вниз, ждал нас для отчета и оформления путевого листа. Мы сделали всё довольно быстро в самом крайнем доме с синей вывеской повыше двери: «Районное отделение линейных грузоперевозок» – было красным по синему написано через трафарет. Дядя Вася вышел из конторы, помахал над головой тремя листами бумажек с печатями и штампами, сказал:– вот и хорошо. Просто замечательно. Нужные бумаги сдал, А самые главные получил. Люди хорошие. Сделали быстро.

В последний раз переведу его радостный текст в тот вид, в котором я его услышал:

-Вот! Всё теперь–..-.–!!! Просто–…–.! Те –..–.. бумажки на –..– сдал. А вот эти,-..–.-.-.-.–во все дырки, забрал. Люди, мля, –..–.–! –..-.– как быстро –..–.-.-!

После чего мы сели в машину и поехали за угол последнего дома слева, за которым на просмоленных варом толстых столбах высотой в полметра стояли три десятикубовых серебристых цистерны. Дядя Вася слил бензин в одну из них, но не весь. Сто пятьдесят литров по счетчику, вставленному в цистерну, не долил. Оставил, как положено, на обратный путь. И мы поехали к Дяде Валере с дядей Лёней. Они ехали по другой дороге. Обогнули дно моря с солью. Набрали с прошлой поездки. Поэтому подъехали только что.

Мы пристроились рядом и стали ждать пока они спустят коров на землю.

Подошли четверо пастухов. Молодые парни в одних трусах, но с панамами на голове у каждого. Они помогли шоферам вытащить из креплений под кузовами обеих машин по четыре толстых пятиметровых доски. Потом открыли задние борта и доски разложили одна к одной от начала кузова к траве. Потом вверху и внизу стянули доски веревками, чтобы они под копытами не разъехались. И после сделанного шофера сели на траву, а пастухи запрыгнули в кузова, по двое в каждый. Они взяли первых двух коров сбоку за рога и вместе с ними пошли по пологому настилу вниз. Коровы шли спокойно, даже с удовольствием, а вслед за ними коротким мычащим и сопящим потоком наземь сошли и остальные восемь из каждого кузова.

– Все шестнадцать, мля!–..-.–! – подвел черту один из пастухов. Они обошли

. всех животных вокруг, осмотрели ноги, бока, рога и подняли большие пальцы вверх. То есть, доехали без повреждений. Всё это делалось на ходу, потому, что коровы спокойно, не спеша, но уверенно ковыляли в сторону моря, в низину, где паслись их сёстры по роду и племени. Шли они так, будто никогда в другом месте и не жили, и всё тут им было родное и дорогое.

– Ну чё, мужики? – постучал один из пастухов себя тремя щелчками по горлу.

– Погоди, Ваня,– дядя Валера взял бумаги у дяди Лёни и пошел в контору. – До вечера подожди. Мы заночуем в Карашах. Поедем утром. Вечером тогда и «вздрогнем». А чего припасено тут у вас?

– Самогончик первого налива, – Ваня погладил себя по коричневому от загара животу. – Местный. В Кульсарах Амантай с женой гонят. Другие тоже есть. Но Амантай делает самогон – от коньяка хрен отличишь. Век воли не видать!

– Сидел? Тихонько спросил я дядю Васю.

– Ну, – ответил он без выражения.– Пять лет. Жену с любовником поймал прямо дома у себя. Шофером тоже был. Из рейса на два дня раньше приехал.

Любовнику дал по башке. Тазиком для мытья полов. Вырубил. Потом взял нож и отпилил ..–.– ему напрочь. А жену просто за волосья оттаскал, вытащил на улицу и в кадушку полную по пояс её засунул. Подержал пока она не обмякла, вытащил, на колено положил пузом, воду из неё выдавил. Задышала. Отсидел, приехал обратно во Владимировку, но к жене не пошел. В сельсовете упросил направить его пастухом на выгон. Вот и попал сюда. Два года работает. Парень хороший. Шофер нормальный был. Жалко пацана.

Дядя Вася поднялся, потянулся.

– Пощли купаться. Грязные, пыльные. Пошли.

Каспийская низменность почему-то низменностью не выглядит. Ну, просто немного наклонена земля в сторону моря. Вся она, земля низменности, описанию не поддается. Слов таких нет, чтобы точно выразить её великолепие. Поверьте на слово: если есть дорога в Рай, то она выглядит именно так. Начинаясь за полсотни километров от будки, в которой ждет праведников святой Пётр. В Каспии, ясное дело, рая не было. Но разнотравье, разноцветье цветочное, трава переливчатая, высокая и приземистая, песок прибрежный, бархатный и золотистый, камышитовый лес на левом бегу, качающий коричневыми, похожими на сигары головками – всё это, перенасыщенное криками чаек, пением веселых птиц в траве и в воздухе, ароматами трав, цветов и самого морского духа, близкий вход в Рай всё же напоминало.