Кристи Зейн - Забытые боги

Мои любимые – это те, у которых короткие передние лапки, лисьи мордочки и выпуклые глаза. Они безобидные и милые, а вот лисы опасны. Слишком дикие и способны напасть на кого угодно, иногда встречаются целые стаи в лесах, но по сравнению с волками, они добрее. Частые гости в поселении: лемуры. Почему их так прозвали, не знаю. Невероятно подвижные и шустрые зверьки, всегда приходят группой, любят воровать еду, но не пугливые, знают хитрецы, что их не тронут.

У нас много лесов, где обитают особые виды животных, на которых можно охотиться, и кого можно есть. Когда выходишь за пределы поселения, утопаешь в горных лугах, вечнозелёных влажных лесах. Красота со всех сторон. Большую часть занимает сельскохозяйственная деятельность. Наши предки научились выращивать много зерновых, овощей, и с каждым годом мы совершенствуемся, создавая что-то новое.

Поселение расположилось почти в центре Мадагастара, где не так жарко. В горы, где постоянные заморозки никто не суётся, но там есть снег. Я никогда не видела, не ощущала его. Во многих книгах Йолдера были сказания о зимах, праздниках, снеге, что сыплется прямо с небес, словно пепел, только белый, мокрый и холодный. Вот бы потрогать его, только в горы ходить запрещено, а издалека белые вершины так и манят. На нашей же земле где-то постоянно идут дожди, а где-то царит жара.

«Плодотворы» разделили плодородные участки по всей территории, благодаря чему всё растет, не погибая. Дождь я не люблю, поскольку он падает в самые неподходящие моменты, лучше бы лил, когда горят дома. Мадагастар раньше был тропический. Здесь ничего не росло, кроме пальм, лиан, кокосовых рощ. Повсюду были труднопроходимые заросли. Животные, что сегодня населяют леса, никогда бы сюда не пришли, да и эти леса появились позже.

– Ох, как же в начале было тяжело, – причитал он, вглядываясь в моё любопытное лицо.

Йолдер самый старый из нас, говорит ему уже семьдесят лет. Вычисляет года по самодельному, как он его называет календарю, судя по которому, мало кто доживает до пятидесяти, и то если повезёт. Благодаря календарю наше поселение знает, когда сажать, собирать урожай, и многое другое.

Часто наблюдала, как старик сидел весь день, рисуя, записывая что-то куском угля на клочках изорванной ткани. После ходил по домам и раздавал то, что смастерил, заставляя людей вешать его творения на стенах. Самое странное, он любил доставать наших женщин, расспрашивать, когда та или иная родила ребёнка. Получая ответ, отмечал в их календарях число кружочком, и говорил, что это день рождения, который стоит помнить. Он очень странный, знаю, хотя с помощью календаря знала, сколько мне лет. Скоро исполнится двадцать.

Ещё в юном возрасте я сама решила вычислить сколько всем лет, и ужаснулась новости о том, что все девочки создают семьи в тринадцать. Сейчас я настолько состарилась, что никому не нужна. Нет. Буду честна. Мне никто не нужен. А кого тут выбирать? Хороших разбирают сразу. Отец подыскал пару ещё при моём рождении, но, повзрослев, осознала, что не этого хочу.

Не моя это судьба, сидеть где-то в сараях, плести сетки, шить мешки, убирать округу, готовить кучу еды для мужа, причём не только для своего, но и порой для чужих. Страшно не это, страшно то, что, когда рожаешь одного ребёнка, отправляют работать на воды, где каждый день находишься в холодной воде. Точно не знаю из-за чего, но после этого у женщин не рождаются дети, опухают ноги, болит живот, спина, да и другие болезни мучают до конца дней. Я так не хочу.

Сколько раз умоляла отца брать меня на охоту. Сколько раз просила главного в поселении создать защиту, обучаться борьбе от «Уничтожителей». Уничтожители мучают нас годами. Нет. Никто даже слушать не желал. Конечно, я же женщина, если бы нашёлся хоть один храбрец из мужей, то все сразу бы засуетились и прислушались к его советам.

Новый мир принадлежал мужчинам, и все принимали его таким. Голос был за мужчиной, а женская обязанность – слушаться беспрекословно. Честь быть хозяином дома доставалась мужчине, а женщине полагалось преклоняться перед ним. Мужчина – осеменитель, а женщина, должна рожать, продолжать род. Мужчины могли позволять себе многое. Женщины нет. Мужчины имели право изливать на женщин своё недовольство, женщинам полагалось быть терпеливыми, добрыми и снисходительными. Поэтому мне всегда затыкали рот. Негоже девке много болтать. Мама вообще просила вести себя подобающим нашим законам образом. Каким законам? Родись и умри?