Ольга Ярмакова - Все начинается утром

– Ну почему просьбу нельзя донести нормальным путем без причинения телесных повреждений? Давно тебя не было слышно, я уж думала, что ты про меня забыл… наивная дура! Это я не тебе, Нефела, ты ни при чем, красавица. Хорошо, я сделаю то, что просишь, садистский голосок, правда, еще не знаю кого, как и от кого спасать, но постараюсь. Задание получено, босс. – Бормотала раздраженная Элен, идя следом за Анастасией, которая направилась в одну из дверей в стене.

***

Влажный чуть прохладный воздух с еле уловимой ноткой плесени обволакивал изнутри, он словно сочился от стен, будто был их дыханием. По каменному полу шли девушки сквозь светлую узкую галерею, унизанную огромными окнами-витражами, выполненными столь искусно, что свет, проходя сквозь стекольные рисунки, проецировал на пол и стены причудливые картины во всех шикарных красках, которыми пользовались мастера, создавая сию красу. Элен вспомнились витражи в ратуше одного городка, который она спасла недавно, но казалось, что прошла вечность с того момента. Только картины отличались, вместо рыцарей, драконов и дам, с окон смотрели девы с амфорами в руках, юные охотницы на диких ланях, богини в богатых одеждах и еще много чего из жизни местных обитателей, отраженное в стеклянной летописи.

Стены ничто не украшало, кроме вставленных и ждущих наступления ночи, спящих факелов. Сразу за галереей было разветвление на три направления: два из них были на первом этаже и уходили длиннющими темными коридорами вглубь, а третье винтовой узенькой лестницей шло вверх, куда и повела спутницу Анастасия. Подниматься было неудобно, то и дело локоть или плечо натыкались на каменную кладку, выложенную по окружности. На втором этаже девушки окончили подъем и направились по широкому прохладному коридору, освещенному лишь частично от узеньких оконцев, сквозь которые прорывался воздух с внешней стороны, разбавляя затхлость закупоренного помещения.

У невысокой дверки лучница остановилась и, переведя дыхание, отчеканила кулачком три раза. С обратной стороны послышались торопливые шаги, потом звяканье дверной ручки и кто-то бесшумно потянул на себя, открывая дверной проем для гостей. Свет, пролившийся на стоявших в тени спутниц, был ярок и затмил на время того, кто стоял перед ними на пороге лишь тенью.

– Анастасия, дитя, что случилось? Почему вы задержались? И кто стоит за твоей спиной? – Голос мужской суховатый и хриплый, но приятный с заботой и обеспокоенностью обратился к лучнице.

– Магистр, он снова объявился. Мы… потеряли Феону. – Отозвалась осипшим голосом девушка.

– Проходите внутрь скорее. – Фигура отступила в сторону, давая пройти.

Контраст света после лестничных и коридорных потемок ослаб, и Элен смогла, наконец, разглядеть хозяина комнатки, обставленной по-спартански, вмещавшей от силы четырех человек, так как остальное пространство было занято скромного вида кроватью и столом, заваленным свитками. У дверного порога стоял мужчина в солидных летах, худощавый, но державшийся прямо. Одет он был в светлый просторный хитон, укрывавший его до лодыжек и сколотый на плечах поблескивавшими на свету пряжками, поверх была наброшена золотая хламида, укрывавшая спину, на ногах были потрепанные от времени с затертыми шнурками сандалии.

Мужчина сделал жест гостьям, приглашая присесть, а сам разместился у стола на хлипкого вида табурете. И хотя всем своим видом он пытался изображать спокойствие, дрожавшие руки и обеспокоенные глаза выдавали в нем тревогу и смятение от полученного известия. Навскидку Элен дала магистру за семьдесят лет, он был из так называемых благородных старцев. Белое серебро давно покрыло голову старика и короткие жесткие волосы изящными волнами разбегались от широкого и высокого лба до морщинистой, но крепкой шеи. Утонченные черты не могли скрыть глубокие морщины и в линии скул, носа и губ пряталось некогда красивое в молодости лицо. Старец с особым интересом смотрел на гостью темными цветом созревших оливок глазами, над которыми густой бахромой наседали редкие седые брови.

– Начинай по порядку. Я должен знать все от и до.

– Мы были в лесу, на обычном обходе. Все было тихо и привычно. Потом Феона заприметила деву, лежавшую в забытье на пригорке средь олив. Так мы и познакомились. Ее зовут Элен, магистр, почти, как нашу утерянную сестру Елену. – Анастасия остановилась, захваченная эмоциями.

– Продолжай, дитя, успокойся и продолжай.

– Мы предложили Элен поехать в обитель и поговорить с вами. И я усадила ее на Нефелу и добрались мы до ручья. Но после он появился из ниоткуда. Он нас догонял и Феона, она нас прикрывала, а потом мы потеряли ее. Лишь у стен обители Сиринга догнала нас, но, увы, одна, без Феоны. Он забрал ее, и мы ее больше не увидим. – Анастасия замолчала и опустила голову, пряча слезы, капавшие на камень пола и оставлявшие маленькие темные пятна.