Мария Фефелова - Капитаны. Продолжение книги «Сияющий мир»

В ту ночь звёзды казались ему ближе, чем когда-либо. Их свет фиолетово-синим призрачным сиянием заполнял темноту, их гул звучал у него в голове, он парил среди звёзд и растворялся в них, и в этой непередаваемой высоте полёта он не помнил себя, а помнил её, только её одну.

А когда утром он посмотрел в блестящие глаза Мэри, он понял, что и она чувствовала это.

***

Иногда он заставал сына на палубе смотрящим на море. В самом этом занятии не было ничего необычного, но замершая неподвижность фигуры мальчика, словно он только что бежал куда-то, но вдруг остановился и застыл на одном месте, и его погружённость в себя, совсем не свойственная для детей его возраста, заставляли Люка постоянно размышлять о том, какие глубины скрываются в душе Артура. Он вновь и вновь мысленно возвращался в то время, когда он сам только начинал прислушиваться к тайнам мироздания, когда незнакомая, но манящая музыка чьих-то голосов звала его за океан, когда днём одолевали сомнения, правильно ли он поступает, стремясь в неизвестность, а ночью душили слёзы тоски по чему-то недостижимо-вечному и всепоглощающе-большому. И просыпаясь утром, он уже знал, что не сможет без этого обойтись; даже не понимая, что искать, он шёл за неведомый горизонт.

Уже потом он понял, что свет всегда горит в ладонях, хотя и это непоколебимое знание не искореняло сомнения до конца. А тогда, когда он был как Артур, и даже намного старше, эти сомнения не давали ему покоя. Они разъедали душу, являясь то приступами тихой ноющей боли, то настоящими штормами, выжимающими из него все силы. И всё же маленький огонёк света, как путеводная звезда над дорогой его судьбы, проводил его через бури.

Сейчас ему казалось, что он стал спокойнее и мудрее, но и в этом была пусть маленькая, но доля самообмана. По-прежнему мальчишка, смотрящий куда-то в неведомую даль, он искал Несбыточное с той же пылкостью и надеждой отчаянного мечтателя. Однако он подозревал: то, что раньше казалось ему его слабостью, на самом деле было его главной внутренней силой.

И вот теперь эта сила, которую сам Артур тоже сейчас наверняка считает слабостью, живёт в его сыне. Люк рассказывал мальчику о Вечном Сиянии, он был готов поделиться с ним всем, что знал сам, но вдруг как никогда осознал правоту слов своего учителя Гектора Фосиди: «Здесь нет перечня дисциплин, которые ты должен освоить: каждый новый урок будет твоим личным открытием». Вечное Сияние не было вещью, которую можно найти, потерять или передать другому человеку. Оно было тем самым Несбыточным, поиску и постижению которого не было и не могло быть пределов.

Контуры теней только начали очерчиваться в душе Артура. Он всё ещё был ребёнком, но Люк знал, что дальнейшие изменения неизбежны. Его сын не просто становился старше; он начинал чувствовать компас , он начинал искать .

Люк снова подумал о Гекторе и вздохнул. Они не виделись больше десяти лет. Как бы ему хотелось поговорить с ним…

Ник Рэдиент заканчивал наводить порядок в своём чемоданчике, когда в царящую в каюте тишину ворвался голос старшей дочери.

– Папа, привет! ― звонко выкрикнула Рози, чуть не сбив его с ног и бросаясь ему в объятия, словно они очень давно не виделись. Из её причёски выбилось несколько прядей, но выглядело это так, словно было сделано специально. Орехово-карие глаза весело блестели. ― Чем ты тут занимаешься?

– Привет, милая, ― Ник улыбнулся, осторожно отставляя в сторону чемоданчик и обнимая дочку. ― Вот, навожу порядок в своих сокровищах.

Когда-то, когда девочки были ещё совсем маленькими, они поинтересовались, что хранится у папы в чемодане. Ник, недолго думая, ответил, что там сокровища, после чего ему пришлось на ходу сочинять историю о пиратах, спрятавших на острове клад с золотыми слитками и ценными амулетами. В такие моменты он даже не подозревал, насколько сильно был похож на собственного отца, любившего рассказывать многочисленные морские легенды маленьким братьям Рэдиентам. Конечно, чуть позже Рози и Лили узнали, что папа занимается химией, и в чемоданчике у него хранятся различные приспособления и вещества, необходимые в этой сложной науке, но наивная привычка называть их «сокровищами» до сих пор сохранилась в их семье.

– Ой, здорово! Можно я помогу тебе?

– Ну что ж, давай. Я, правда, уже почти закончил, но и для тебя работа найдётся.

Ник с нескрываемым удовольствием следил за тем, как Рози ловкими смуглыми пальчиками перебирает коробочки и пробирки из небьющегося стекла. Малышка (он всё ещё называл её про себя малышкой, хотя ей уже исполнилось двенадцать лет) была удивительно похожа на Джессику, особенно заметно это становилось, когда мать и дочь стояли рядом. Да и характер девочка взяла материнский ― настойчивый, прямолинейный, чуточку упрямый, хотя Джесси иногда шутила, что это «чисто отцовские черты». Рози была подвижной и шустрой, в ней скрывалось даже что-то мальчишеское, и тут уже Ник с улыбкой говорил, что дочь пошла не в Джессику Рэдиент, а в Джека Кэмпбелла. Однако в ней уже проявлялась и женственность, и время от времени Ник ловил себя на мысли, что ещё немного, и Рози непременно будет притягивать к себе взгляды молодых людей… Хотя, пожалуй, думать ей об этом ещё рано.