Гасдурбал вновь убрал волос с лица. Ветер, будто бы почувствовав бег его мыслей, усиливался…
«-…как же это тяжело! Я нахожусь меж двух наковален… И там нет покоя, с Оттией, и с Зоей, мысли, тираня мой разум, не дают мне спокойствия… Мне нет покоя с ней, и нет покоя без неё. Что же делать? Как быть… Я совсем… запутался…»
Гасдурбал, теперь уже ясно, ощущал изменение направления ветра. Это изменение, уже сказывалось на движении флотилии. Гасдурбал, отвлёкшись от раздумий повернулся к своему помощнику, но увидел, что тот, уже вносит необходимые коррективы в их движение, без его подсказки. Гасдурбал не стал ничего говорить и снова углубился в размышления.
«-… Одно ясно, мне не избежать объяснений с Оттией! Не избежать… не убежать… – Гасдурбал горько улыбнулся. – Я виновен перед ней. Без сомнений! О, как играют с нами Боги! Как костьми… То, что я говорил Оттии вначале нашего семейного союза, рассеялось через девять лет. Люблю ли я её, сейчас? мне кажется, люблю! Но Зою я люблю больше! И я тут ничего не могу поделать! Ничего! Могу только убить себя… а убить чувство нет. Я уже пробовал это… надеялся, что смогу… Ничего. Безрезультатно. Каждый раз, когда я плыл у Сагунта, я не в силах, совладать с собой, разворачивал флотилию и устремлялся к побережью титеев… Оставляя флотилию в одном из заливов, я совершал путешествие к ней… Не к Вождю Титею, а к ней. Там же, с ней… можно провалиться в дыру время… не замечать его хода. Да-а-а… Это… всепоглощающая дыра… Недаром… древние говорили, что мир, на самом деле… дыра… Когда Гамилькар, обдумав идею с союзом, стал вроде бы как уговаривать меня на брачный союз, мне пришлось изобразить сомнения, колебания и раздумья… Пришлось. В душе же я ликовал… Эх! Когда-нибудь мне придётся за всё ответить… Знать бы, когда?.. А тогда, я думал, что найду слова с которых начну разговор с Оттией. Мне казалось, что я сделаю это довольно мягко… Быстро. Но, каждый раз возвращаясь и взглянув в её глаза я терял в себе и силы для этого разговора, и убеждённость в нём… Зато, другие слова, кои были направлены Зое, я говорил в страсти и без мыслей о последствиях… А, теперь, вот пытка… Петля, аркан! И он, этот аркан, душит меня. Душит и сердце, и душу…»
Гасдурбал тяжело вздохнул.
«-…союз с Титеем, был конечно же большим делом. Назревавшая война, могла быть ещё более страшной. Но титеи, вырубили охотников присоединиться к Союзу кельтов Корбуло и Тестолапия… А остальных разогнали по своим землям… Титеям, выполняющим здесь свой долг, совсем не нужно, чтобы дикие кельты, поправ память предков, ринулись к Пиренеям. Этого и не допускают титеи… А греки Сагунта, поначалу решившие, что смогут использовать их, горько разочаровались, поняв, что здесь заимели соседа, который напоминает от какой культуры они сами „открестились“, тысячелетие назад… запутавшись в интригах с Богами и их посулами… Отец Зои, приняв её выбор, долго присматривался ко мне. Он вступил в союз, но с оговоркой, что его воины не участвуют в походах Союза. Этого Гамилькару было достаточно. Главное, что меж кельтами существует прослойка, который в короткое время становится жёстче камня и отгонит от границ союза любого врага… Но… я всё же надеюсь, что Титей и его войны станут нашими полными союзниками… Не сейчас, в будущем. Гамилькар не вечен. А Титей, как я заметил, имеет недоверие к Карфагену. Если, я стану Протектором, я отделюсь от Карфагена. Я не Баркид и не давал клятвы защищать его! Тогда, Титей и его всадники будут моими союзниками в полной мере. Это, несомненно. Этим я обезопасил союз на будущее. А война с кельтами, скорее всего, будет продолжена. Пока мы не выйдем на рубежи реки Ибер. Вот, когда это произойдёт, можно и подумать и о мире…»
Ветер вновь изменился. Он подул со стороны берега Иберии.
«-…я добился многого. – Продолжил размышления Гасдурбал, – Особенно, в политике. Вожди иберов и многих кельтиберов уважают меня и моё слово. Гамилькар, с его непререкаемым авторитетом непобедимого полководца вызывает у них опасения. Они бояться его, не понимая, что он никогда не отступает от своих слов и обещаний. Но они-то, этого не знают! И поэтому, стремятся обезопаситься какими-то иными мерами… Поэтому, такие как Брино и Тестолапий, пользуются их страхами… и ведут свои народы на убой… Глупцы!.. Гамилькара невозможно одолеть на поле сражения. И латиняне давно это поняли… Они испытали это на собственной шкуре. И поэтому, избрали другой путь решения проблем… через подосланных убийц. Гамилькар же, зная об этом, стал последнее время, замкнутым… Он что-то знает… о чём-то думает. А с вождями кельтов предпочитает разговаривать с позиции силы. А те, имея великую спесь, не могут мириться с этим. Поэтому, я взял часть политики, где нужно вести диалог с кельтскими вождями, на себя. И у меня получилось… Многие, перешли на сторону Союза Иберии без применения силы армии. Сильная армия – это хорошо. Но, ещё лучше, если она останется целой и невредимой, и не будет нуждаться в постоянном пополнении от потерь, кои, несомненно, последуют в битвах, коих можно было избежать. Здесь, мы немного расходимся во взглядах с Гамилькаром Баркой… расходимся… Но он мне доверяет, и я не могу не оправдать его доверия… Я всем обязан ему… Всем. Но, теперь, имея ввиду то, что произошло с Оттией и мной, многое может измениться… Он может перестать мне доверять… Оттия сделает ему это внушение. Она способна на это. У неё воля отца и навряд-ли она простит меня! Я знал это, когда согласился на союз с Зоей. Знал. И пошёл на это… Всё равно пошёл… Что же дальше? Какой будет дальнейший путь? Мрак… пока мрак…»
Читать дальше