Юрий Швец - Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва»

В этом томе, автор не будет затрагивать темы трансцендентности нашего древнего космического языка. Наслаждайтесь художественностью образов… но впитывайте в себя сюжет, ибо в дальнейшем… вам придётся проводить необходимые параллели, чтобы на примерах наших героев понять в чём их сила и правота, а в чём падение…

Всё, РОДня, пока! Встретимся… на полях моих книг!

Все иллюстрации на обложках моих книг – авторского исполнения – автора книги.

Гасдурбал Гикет стоял на носу своей галеры. Взгляд его был устремлён вдаль… Лицо его было сосредоточенным, но не перипетии плавания угнетали его разум. Думы иного плана терзали его сердце и душу. С недавнего времени, они завладели им полностью и не давали покоя… Раздумья эти касались его личной жизни. Хотя, тогда, когда всё только начиналось и никто не думал, что развитие рождённой спонтанно ситуации, вот так заведёт всё в тупик и превратит жизнь, обременённую таинством политики, в сплошные сердечные метания и терзания… Когда он соглашался на то, что он, Гасдурбал совершил, в тот самый момент, и он, и Гамилькар думали совершенно о другом. Он надеялся, таким образом, разгрузить хоть как-то плечи своего тестя – Протектора Гамилькара Барки, а сам Протектор хотел скрепить, завязать узел, меж соединением западных и восточных кельтов, так щедро поливаемых посулами из враждебного Сагунта. Задумка удалась, но… судьба выдала то самое неожиданное коленце, о котором никто бы, никогда бы, и не догадался…

Гасдурбал вздохнул. Ветер, усиливаясь, дунул сбоку, поднимая копну его волос. Он бросил их ему на глаза, тем самым закрывая ему картину впереди лежащего курса галеры, но Гасдурбал не убрал их с глаз – его глаза не видели ничего, они смотрели в глубину души…

«-…и сколько, теперь, времени я её не увижу? – вихрем неслись его мысли, – А я ведь, теперь уже, не могу долго без неё! То, что начиналось, как простой шаг политики, погрузило меня в чувственный „котёл“, который „сварил“ меня… Сварил и весь мой разум…»

Гасдурбал дёрнул головой, сбрасывая волосы назад – порыв ветра утих. Одновременно, он как бы избавлялся от наваждения раздумий… но… безуспешно:

«-…Зоя поселилась в моём разуме, завоевала сердце, приручила к себе душу… Я не заметил, как это ей удалось?! Я просто вдруг осознал, что не могу без неё дышать, жить… Мне не хватает её ежеминутно… И я ничего с собой поделать не могу. Это выше моих сил. Но, сначала, я думал по-другому… Тогда, когда я впервые посетил с посольством вождя Титея и не видел её, мне всё удалось. И даже мысль, когда я узнал, что у Титея есть дочь на выданье, дала мне подсказку о том, что в следующий мой приезд, надо с собой захватить Гасдрубала Барку. Он вполне подходил под осуществления задуманного… Но, всё оказалось сложней… Намного, сложней…»

Гасдурбал перешёл к другому борту галеры и окинул море своим «пустым» взглядом.

«-…зачем я согласился тогда увидеть Зою?! Это было моей ошибкой… или это судьба? Боги решили сыграть со мной в какую-то игру! И я проиграл в ней… Не смог перебороть в себе то, что должен был. А тогда, я просто был поражён видом и красотой девушки! Сражён и завоёван. И теперь, тот мир, в коем я жил до этого, уже не тот. Вернее, его уже нет! Он… теперь… приходит ко мне, только во снах… На Яву же… Всё изменилось в нём, как и изменился я сам!.. Я тогда, в тот момент, когда увидел её, уже и не думал о том, чтобы привести к ней и Титею Гасдрубала Барку. Я сам хотел её видеть… Один! Каждый час, каждый день! Просто изнемогал под её взглядом! Забыл, что я отец и муж… И теперь, сам запутавшись, не знаю, как поступить?! Зоя ответила мне. Ответила взаимностью. Она заметила мои взгляды и они, тоже, „легли“ в её сердце. Теперь, я уже сам желал этого брака. Просто тяготел этой мыслью… Я рассказал о привязанности дочери Титея ко мне Гамилькару и тот задумался… на три дня. А потом, всё более и более, получая каждодневно известия о том, что кельты объединяются… под натиском этих раздумий, Гамилькар высказал свою мысль… Вернее, я сам подсказал её ему… В одном из разговоров, незаметно… Меня терзали сомнения… в правильности сделанного мной шага. Мне, даже, было мерзко от этого… Но… зерно было брошено! Оно… медленно росло… Гамилькар, потом, „дозрев“, преподал мою же подсказанную идею, как свою, что мне и требовалось… Я получил разрешение на союз… но не рассказал многого Гамилькару. Попросту, обманул его… Да. Мерзко…»