Виталий Гадиятов - Возвращение колымского мамонта

Степан ломал себе голову, не зная, как объяснить увиденное.

«Только что были тропики, а теперь пошла лесостепь – и опять начинается смена климатической зоны. Кстати, здесь прохладней и дышится легче».

Он вздохнул полной грудью, радуясь перемене в окружающей среде, и попытался воспроизвести ход событий последней недели.

«Пустые капканы, Кучум, Аргыс, нарта, бивень мамонта…» – как ключевые слова наговаривал он при каждом шаге.

Как только он доходил до метели, в голове всё путалось, начиналась какая-то каша; Степан не знал, как к этому отнестись. Больным он себя не считал, а вот с памятью что-то случилось.

«Сломанная нарта, разноцветные собаки, вставший из гроба шаман Орочон и, наконец, мамонты и охотники, с которыми я сейчас иду на их стоянку», – перечислял Степан, пытаясь всё связать в одно целое. Однако никакой связи между всем этим он не нашёл. Каждый объект, всплывший в его памяти, существовал сам по себе.

Мамонтов он видел своими глазами и, судя по тому, что их давно уже нет на земле, он считал, что попал в доисторическое прошлое, где встретился с первобытными охотниками на этих гигантских животных.

«Но при чём тут тропические растения? – думал Степан. – Ведь мамонты жили совсем в других условиях. В то время наступило всеобщее похолодание, охватившее значительные площади, но никак не потепление. А я что вижу? Островок с тропической растительностью, рядом с которым гуляют стада мамонтов. Чудеса! Этого я объяснить не могу, а вот с охотниками на мамонтов тут всё нормально: это реальные люди, которые живут в своём времени, приспособившись к окружающей их среде. Им я обязан своим спасением: они меня накормили и предложили разделить с ними свой очаг. Но что ждёт меня впереди – этого я не знаю. Это одному Богу известно. Может, они людоеды или собираются принести меня в жертву?»

От этих мыслей ему стало не по себе.

«Вообще на людоедов они не похожи, да и мяса у них сейчас предостаточно, – успокаивал себя Степан. – Так что пока они обойдутся без меня. Куда же мы идём?»

Эти вопросы не покидали Степана во время всего пути, и только когда они дошли до стоянки древнего племени, он успокоился. Ещё издалека Степан услышал лай собак, крики детей и женские голоса. В каком-то ритуальном танце люди кружились вокруг костра. Как по команде они замедляли движение и поднимали руки и свои взоры вверх. Так, по-видимому, они обращались к Всевышнему и, возможно, просили его сохранить родных и близких, а может, благодарили его за удачную охоту, весть о которой они уже получили. Потом все побежали встречать добытчиков и победителей.

На большой поляне Степан увидел чумы, покрытые разными звериными шкурами. Чумы виднелись и под окружавшими поляну деревьями. Внешне они были почти такими же, какие ставили его современники на Севере: конусообразные шалаши из гладких жердей, сходящихся вверху. Никаких сомнений в подлинности увиденного у Степана не возникло: это было большое поселение древнего человека.

Посередине площадки горел огонь, вокруг валялись поджаренные и обглоданные кости. Было видно, что костёр служит людям не только для обрядов и посиделок, на нём готовят еду.

Охотники быстро разбрелись по стоянке, а Степан со шкурой остался возле костра. Его сразу же окружили женщины и дети. Вначале все молчали, разглядывая пришельца, а потом загалдели. В их возгласах слышались нотки удивления: ведь перед ними стоял какой-то загадочный человек. Больше всех кричали и показывали на него дети, а один мальчик с завязанной, как у вождя племени, косичкой, подергал его за куртку. Видно, убедившись в его материальности, все сразу подвинулись ближе. Каждому хотелось прикоснуться к нему, потрогать руками. Преуспели тут женщины, которые, ничего не стесняясь, дёргали его за одежду, трогали лицо.

На многих были только меховые набедренные повязки, а на некоторых он увидел короткие рубахи из тонкой кожи. Сзади у женщин, почти до пяток, спускался какой-то меховой хвост, заканчивавшийся кисточками из песцовых и соболиных лапок. У девушек набедренные повязки были сшиты из песцовых и собольих шкурок, у пожилых женщин – из заячьих. На шее у всех висели бусы, плетенные из каких-то разноцветных растений. Степан увидел даже подвеску из белоснежной кости мамонта. Тонкие кружочки разного размера и различные геометрические фигуры образовали на подвеске замысловатый узор. Он не давил, но и не придавал лёгкости. В волосах одной девочки были яркие цветы.