Артем Первушин - Короткометражные рассказы

– А у Вас есть разные нации, народности?

– Что-то похожее. В зависимости от района проживания у нас меняется цвет кожи от светло – неопытного до тёмно – малахитового. И названия разные: бамбуковые, тростниковые, папаротниковые, неспелые, неправильнокрасные и многие другие.

– У Вас есть враги?

– Не враги, а едовые соперники. Для бамбуковых -панды, для травяных – коровы, для кленовых – гусеницы.

– А как Вы размножаетесь?

– Спорами, как грибы. Вот сейчас мы спорим, а через 10 месяцев, Вы в страшных мучениях родите инопланетянина.

– Мы с Вами не спорим! – Сказал землянин.

– Спорим, спорим. – Кивнул землянин.

– Не спорим, а просто беседуем, – с неким раздражением ответил человек, работающий спрашивателем.

– Ну, вот видите, уже спорим, – успокоил будущевидец, – простите, опять пошутил. Мы выделяем зелёную слизь, которая проникая в человека делает его…

– Таким, как Вы?

– Нет, сопливым.

– Зачем Вы здесь?

– Нас огорчает, что Вы называете нас: инопланетянин, пришелец.

– Да, понимаю, Вы ведь тоже земляне.

– Нет, Вы меня не дослушали. Чаще всего в прошлое возвращают не темпераментного представителя самцового рода, а рассудительную и спокойную инопланетянку или пришелицу.

– А как у Вас выражен половой деморфизм? Как отличить пришельца от пришелицы?

– По именам! Имена, начинающиеся на буквы от А до О – женские, остальные мужские. Простите, шучу.

– Экаго шутника прислали в прошлое. Может от Вас просто захотели избавиться или отдохнуть?

– Ладно. Женщины на двух ногах, а у мужчин как будто три. Ну, Вы поняли меня? – подмигнул пришелец на букву Р.

– Что у Вас такие короткие ноги?

– Ха, хорошая шутка, – улыбнулся пришелец, – на самом деле, мы не так сильно различаемся. Из-за того, что у нас на первое зелень, на второе зелень, и на третье – первое, то у нас нет сала, поэтому у наших женщин нет больших… грудь и больших ягодиц. И Вы сразу не определите наш пол. Одежду мы в будущем не носим. У нас нет семей, правительства, денег, телевидения. Мы не работаем. Мы занимаемся самообразованием, творчеством. А в прошлое мы возвращаемся только за будущим. Мы делаем вклады в перспективу. Мы внедряем идеи в головы наших предков, таким образом, мы приближаем зелёную эпоху – поху.

– — по-ху – ху-ху – ху-ку – заговорил будильник, а журналист втянул зелёные сопли, потянулся и выключил кукушку.

– Зачем здесь все эти люди? – в который раз прозвучал один и тот же вопрос.

– Миша, здесь кроме нас никого нет, – гладя по мокрым волосам, лежащего на постели мужчину, успокаивала женщина на вид лет сорока четырех, а судя по домашнему халату сорокатрехлетняя, а если судить по паспорту, то тоже.

Уже прошло около часа после визита доктора, но Михаилу лучше не становилось, хотя укол уже должен был подействовать. Доктор сказал, что это просто грипп, что нет повода для беспокойства, что всё будет хорошо.

– Но, кому будет хорошо не сказал, – думала Маша, – может позвонить в скорую помощь снова? Зачем, чтоб спросить: кому будет хорошо и когда? Да, нет же, лучше не становиться, надо что-то делать.

Но в это время Михаил уснул.

– Может уже не проснётся? – подначивал внутренний голос, – Да, нет же, заснул – это хорошо, это на поправку. И ты давай прибери вещи, помойся, и сама рядышком в кресле садись, передохни, может даже получиться задремать.

Маша с тряпками ушла на северо-запад в направлении кухни и ванной комнаты, хотя в названии комнаты крылся явный обман – ванны в ванной не было, а была душевая кабинка. Маша приняла душевую кабинку, или приняла душ в душевой кабинке, также как принимают ванну в ванной. Другими словами Мария оголилась и стала под бодрящие струи воды, которые должны были смыть не только смрадные выделения тела за весь день, но и свежие дурно пахнущие мысли.

В это время Михаил проснулся от прикосновения холодных рук. Он открыл глаза и увидел перед собою молоденькую девушку, довольно милую, но очень бледную. Такую бледную, что кожа была белее её белых волос и белого одеяния. Михаил сразу понял кто это, хотя рядом не было ни косы, ни триммера.

– Пора? – спросил, ухмыльнувшись, Миша.

– Ещё нет, – спокойно ответила незваная гостья, – ты ещё мало глупостей натворил. Девушка улыбнулась, обнажив чёрные полузгнившие зубки.

– А зачем тогда ты здесь?

Михаил убрал ладонью пот с бровей. Когда он опустил руку, то в комнате уже никого, кроме него, не было. Он громко вздохнул, но непонятно: толи от радости, толи от огорчения.