Оксана Бельчикова - Мемуары Создателя. Книга 1. Ошибки

В этот вечер Лаки решила обо всем этот поговорить с Антаром, разрешить проблему, хотя бы между ними.

Сетем нехотя ковырял вилкой в тарелке, он плотно поужинал во Дворце. Теперь ему приходилось вести двойную жизнь. В начале, это забавляло его, отвлекало от дворцовой скуки, но потом стало раздражать. И без того вспыльчивый Император, стал просто невыносим. Ему приходилось вставать очень рано и переноситься во Дворец, сказав Лаки, что он идет к Императору. Там, он через потайной ход пробирался в спальню и выходил от туда, будто бы проспал всю ночь во Дворце. Затем дворцовая жизнь, интриги, договора, совещания, выходы, балы – вся дворцовая суета сует. Нельзя забывать и о семье. Сетем заходил на часок к жене и дочери. Обмен поцелуями и любезностями, ужин в кругу семьи и придворных, уход в свою спальню и переход в замок Антара. Там, придумываешь разные истории для Лаки, да и придумывать не надо много, просто расскажи о своем дне, но с точки зрения стороннего наблюдателя. Красавица Лаки в последнее время стала сдавать: синяки под глазами, нервозность, истерики. Все вздыхает. Это так напрягало. Ирма туже психует. «Он забыл ее. Променял на своих дворцовых девок!» В общем, тоже истерика. Её, конечно можно понять. Хотя Сетем и любил жену, но его чувства к ней отличались от отношений между Антаром и Лаки. Оба осознавали необходимость союза и подчинялись воле Змея. Он любил Ирму, по-своему, но с появлением Лаки в тот злосчастный день, на балу, он хотел лишь ее и возможно, любил. Но вечный страх ее потерять и чувство вины, отравляло его душу. Сетем заметил, что стал чрезмерно груб, эгоистичен и раздражителен, не терпел пререканий. Стал деспотом. Придворные продолжали исполнять свой долг, выражать ему свое уважение, но все больше сторонились личного общения с Императором. Страх и недоверие поселилось в их сердцах.

– Надо решиться и все рассказать Лаки. Пусть она проклянет меня, но все равно останется со мной, даже вопреки своей воли. Я переселю ее во Дворец в качестве наложницы и все встанет на свои места. Встанет ли?! Будет ли все как прежде? – Сетем понимал: теперь уже нет.

– Дорогой, я вижу, ты не голоден!? – Заботливый тон голоса Лаки последнее время стал его раздражать. Сетем нервно дернул бровью и оторвал взгляд от тарелки.

– Дорогой, давай немножко прогуляемся. Свежий воздух полезен нам всем, особенно малышу, – произнесла Лаки.

Этот «малыш» стал просто каким-то раздражителем для слуха Сетема. Каждое упоминание о нем, вызывало волну гнева в его душе. – Это часть Антара. Он будет вечно напоминать о нем.

Сетем стал подумывать, что неплохо было бы от него избавиться. Но предпринять какие-либо крайние меры пока не решался, боясь потерять Лаки.

– А ты за весь день не нагулялась? – Грубо ответил он.

Грубость стала его вторым я. Он боялся отдаться своим чувствам, потерять голову, подчиниться женщине. Грубость – с тала формой его защиты.

– Да, конечно, – смиренно ответила Лаки.

Его грубость раздражала и пугала ее. Но зная о переживаниях мужа, Лаки пыталась не обращать на это внимание, но, смягчая его гнев своей любовью и заботой, каждый раз натыкалась на шипы и каменную стену. Это заставляло ее безмерно страдать.

– Антар, дорогой, ты только не гневайся и дай мне все высказать, что скопилось на сердце. Я очень, очень тебя люблю! Но, так жить больше нет сил! Я перестала быть собой, я не чувствую нашей прежней близости. Я совершенно запуталась в происходящем. Порой мне кажется, что тебя подменили и со мной совершенно чужой человек, а от этих мыслей я просто схожу с ума!

Сетем сложил руки на груди, нахмурил брови. Начало разговора ему явно не понравилось.

Видя реакцию мужа, Лаки, переборов в себе страх и тревогу, продолжала:

– Я решила обо всем рассказать Сетему. Я пойду к Императору и поговорю с ним. Он же не враг, а брат нам! Откровенный разговор и мои чувства к тебе, очистят его разум и он, возможно, отбросит мысли обо мне. А может, это лишь домыслы придворных завистников, и ни чего страшного вовсе и нет, и нам нечего бояться.

Сетем подошел к окну, чтобы Лаки не видела его лица. Саркастическая усмешка перекосила его губы.

«Наивная дурочка! Ну как же она его любит! Она способна пожертвовать собою, ради него! Что ж, возможно, я смогу еще на этом сыграть в свое время.»

Она подошла к нему сзади и положила руку на плечо. Прислонив голову к его спине, тихо добавила:

– Родной, даже если все, что ты говорил, правда, пусть умру я. Мы еще встретимся и будем счастливы! Поверь мне!