Татьяна Диско - Такси в преисподнюю

А потом началось…

В один миг произошло несколько событий: я вспомнила, что попала под машину, и вместе с воспоминаниями на меня обрушились самые разные, но одинаково тяжёлые эмоции; я оглянулась по сторонам и не увидела ни наскочившего на меня транспорта, ни кого-нибудь из людей (вот хотя бы того курьера), зато обратила внимание на то, как сгустились вечерние краски, и, пускай меня всё ещё окружали дома знакомой улицы, высокие фонари и шумящие листвой деревья, всё это виделось мне теперь как будто в тумане. Я услышала приближающиеся звуки сирены – несколько источников с разных сторон, – а ещё ощутила сильный холод и голод, и в довершение мои ноги внезапно стали отрываться от асфальта!

– Стоять! – пробасил Лисёныш и, прыгнув ко мне, вцепился зубами в мою ногу – оголённый участок между подвёрнутой брючиной джинсов и большой когтистой тапочкой, напоминающей лапу Йети.

Мой пёс не давал мне улететь, а я определённо куда-то улетала, хотя совсем не желала этого, и от страха даже обронила несколько слезинок.

– Лисёныш, что происходит?!

Пёс честно пытался ответить, но я тут же замахала на него руками, делая выбор в пользу его молчания, если так он сможет удержать меня на земле. Или хотя бы в паре сантиметров над ней.

Тем временем гул нарастал, звуки серены, перебивая друг друга, в конце концов сплетались и превращались у меня в воображении в приближающегося страшного монстра.

Я на одной ножке балансировала в воздухе, словно балерина на минном поле, когда мне в глаза ударил свет подъехавшего автомобиля. «Москвич» затормозил на перекрёстке, заставив асфальт дымиться. Его фары потухли, и одновременно замолчал мотор, но мигалка на крыше продолжала вращать вокруг своей оси луч зелёного света, создавая странное впечатление. И хотя, пока я находилась в подвешенном состоянии, мне было не до впечатлений, не уделить секунду-другую рассматриванию необычного авто я не могла: «Москвич» был сплошь покрыт яркими апокалипсическими рисунками, исполненными в самых ядерных цветах. Кстати, его сирена молчала, причём всё время, а не только что заткнулась: автомобиль подкрался незаметно, без громогласного предупреждения. В раскрывшуюся дверь вышагнул какой-то человек; я успела рассмотреть только красную вязаную шапку, из-под которой торчали тёмные завитки, да болотного цвета куртку. Человек подбежал ко мне и даже в спешке постарался как можно бережнее перекинуть меня на плечо. Естественно, я не сопротивлялась, а после даже охотно полезла на заднее сиденье машины, подталкиваемая крепкими руками незнакомца. Сам он возвратился на водительское место и уже повернул ключ зажигания, когда Лисёныш с разбега запрыгнул ко мне за заднее сидение.

Я захлопнула за нами дверь.

Машина понеслась…

Первые минуты мы молчали. Я ничего не спрашивала и, кажется, ни о чём даже не думала: куда меня везут? кто сидит за рулём? сколько ещё продлится этот сон, прежде чем я открою глаза, лёжа в своей мягкой кроватке, и с удовольствием обнаружу, что ни капельки из увиденного не помню? Всё неважно! Главное – это приятное ощущение спасения, которое появилось у меня в ту самую секунду, как руки незнакомца взяли мою невесомость под свой контроль! И почему-то я чувствовала себя именно спасённой, вырученной, вытащенной из беды, сидя в красноватом свете салонной лампочки на вязаных цветах диванного чехла.

Чувство безопасности продлилось недолго: достаточно было расслышать вой преследовавших нас сирен, выглянуть в окошко и прикинуть, с какой бешеной скоростью мы перемещаемся в пространстве.

– Бог мой, что же это творится! – запричитала я, сминая пальцами бледнеющие щёки.

Водитель таинственно хмыкнул.

– Бог не из нашей конторы. Но если ты и правда хочешь к нему, могу тебя высадить.

Я попыталась сглотнуть застрявший в горле ком, не в силах оторвать взгляд от зеркала заднего вида, через которое мне улыбался мой водитель.

– Чёрт… – только и выдохнула я.

– А вот этот вариант мне нравится больше.

Я откинулась на спину и изобразила facepalme. Тут Лисёныш подал голос, заставив меня дёрнуться:

– Хозяйка, ты чего такая нервная?

– Тебе весь список огласить, или достаточно назвать очевидное: ты разговариваешь !

– Конечно, я разговариваю! С ума сошла, что ли? Как будто бы раньше было по-другому!

Мой пёс вроде как даже обиделся и в следующее мгновение уже перебирался на переднее сидение, обращаясь к водителю:

– Слушай, кэп, с ней явно что-то не то. – Лисёныш развалился на мягком кресле и собственноручно (собственнолапочно?) пристегнулся ремнём безопасности. – Ей вообще можно в таком состоянии выезжать за пределы начинки?