Кейт Парфен - Парадокc

– Она умерла, когда мне было всего два года, так что я её почти не помню. Не помню, как убивался папа. Ему, должно быть, было больно, хотя он всегда про неё мне рассказывал без какой-либо жалости, как это бывает у тех, у кого умер близкий человек. Возможно, он не сильно убивался. Говорю же – не знаю. Не помню, кстати, и похорон. Папа просто говорит, что я маленькая была, но я думаю, что такое событие, как похороны, должно запомниться навсегда.

Я посмотрела на Нейта. Он сидел, опустив глаза, а потом вдруг сказал:

– У меня тоже мамы нет.

Меня прямо чуть ли не на слезу прошибло. Ещё один друг по несчастью!

– А что у тебя случилось? – аккуратно спросил он, подняв на меня глаза.

– Авария, – бросила я, открывая бутылку с водой, и тут же добавила: – А у тебя?

– Папа говорит, она умерла при родах. Поэтому я её никакой не помню. Вот и всё. – У него на лице возникла грустная улыбка, а взгляд устремился куда-то в пустоту.

Я даже не знала, что сделать. Пошутить про друзей по несчастью? Нет-нет-нет! Ник, ты что?! Успокоить? А как?..

Я решила просто притихнуть.

– А знаешь, мы так похожи, – вдруг прервал тишину Нейт.

Я подняла взгляд. Нейт улыбался, глядя прямо на меня. Тогда я тоже улыбнулась.

На следующий день я, как мы и договорились тогда в столовой, подошла к Нейту на большой перемене. Он стоял у шкафчиков, залипал в телефоне.

– Привет, – негромко окликнула его я.

– О, ты здесь, – ответил Нейт, не отводя взгляд от мобильника.

Я выжидающе смотрела на него.

– Ну-у-у… что… – Он явно был занят чем-то другим и никак не мог сосредоточиться на мне и на своём телефоне одновременно. – Пойдём? – Он наконец поднял глаза на меня.

– Пойдём! – радостно ответила я.

Вчера в столовой я рассказала Нейту про это место, но упомянула, что никто никогда не ходит сюда, и он предложил пообедать там. Ну, я и согласилась.

Мы взяли плед у школьной администрации и направились во двор. Нейт любезно расстелил пледик под большим дубом, и я с удовольствием плюхнулась на траву. Вау, оказывается, вид с полянки открывается прямо на всю школу. Вот, слева здание спортзала, вон виднеются трибуны бейсбольного поля, а вон мисс Гувер… Я аж поморщилась. И как я раньше не догадалась сюда приходить? Мы с Нейтом устроились поудобнее и принялись за ланч – у него был сэндвич, а у меня коробочка с салатом. Когда с обедом было покончено, Нейт отложил пустую упаковку, потянулся и распластался на пледике, вытянув ноги во всю длину и подложив руки под голову. Я недоумённо взглянула на него, но он уже прикрыл глаза рукой, щурясь от яркого солнца, поэтому моего взгляда не увидел. Вот и хорошо, потому что в следующую секунду я уже подумала: «Действительно, а что такого?» и легла рядом. Там мы и лежали: Нейт грелся на солнышке, а я наблюдала, как на улицу потихоньку начали выползать люди: кто-то из столовой, кто-то только что с урока.

– Нет, вы поглядите, они уже и лежат вместе! – послышалось откуда-то из-за спины. Я приподнялась на локти и тут же поняла, кто это. Как же! В противоположную от нас сторону уже двигалась спина мисс Гувер. Захотелось крикнуть: «У нас перемена, а не ваши уроки – хоть тут нас не доставайте!», но я только лениво опустилась обратно.

– Старая карга, – послышалось сбоку.

Я посмеялась. Какой же Нейт всё-таки классный! И тут я решила задать ему довольно нескромный вопрос.

– Нейт? – позвала я его, усаживаясь на пледе.

– Мм? – лениво протянул он с закрытыми глазами. Я осторожно начала:

– Почему ты так… открыт со мной? Мы же знаем друг друга всего два дня? Не подумай, я не осуждаю, просто довольно непривычно для меня.

Но Нейт даже не удосужился сесть, а только ответил, всё так же лёжа:

– Да не знаю, если честно. Мне просто нравится с тобой общаться, ты классная.

Мне кажется, я немного покраснела. Мне такого никто никогда не говорил.

– А мы друзья? – ни с того ни с сего вдруг спросила я.

Нейт даже поднялся, а потом посмотрел и, как обычно с улыбкой, сказал:

– Уже, думаю, да.

Ну вот…

Нет, я не могу его больше так обманывать, приотворяясь, что ничего обычного со мной не происходит. Я понимаю – скрывать какую-то деталь своей жизни, ложь во благо, но скрывать всю свою настоящую жизнь от Нейта я не могу. Мне кажется, я ему уже достаточно доверяю.

Я набрала побольше воздуха в грудь и, собравшись с силами, сказала:

– Слушай, Нейт, я должна тебе рассказать кое-что. На самом деле я не О’Коннелл, а Мендельсон. И да, Даниэль Мендельсон – мой папа. Подумала, что могу тебе это сказать, ведь ты вроде как уже мой хороший друг.