Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

Один человек, прошедший Афганистан, рассказывал мне, как в специальных подразделениях готовили хладнокровных убийц. Оказывается, не все отобранные туда парни могли хладнокровно перерезать горло живому человеку. Если такого бойца выявляли в тот момент, когда не представлялось возможности заменить его другим, его психику ломали. В этой технике существовало с десяток способов по перепрограммированию личности. Но так как ломка происходила в очень короткие сроки, существовал побочный эффект, кратковременное действие и непредсказуемые последствия для психики бойца в дальнейшем. Начиная от появления различных психозов, заканчивая лечением в специальных учреждениях.

«Но это всего лишь побочный эффект, который может и не случится!» – говорил он. – Кто будет думать о таких мелочах».

Суть самого простого и не требующего специальных навыков и медикаментов метода являлась в следующем: нужно было провести перед собой воображаемую линию, переступая через которую ты на время становился уже другим человеком, таким, какого требовала определённая ситуация.

Сделав первый шаг, я, посмотрев на Короля, сказал ему:

– Лезь в кузов, я буду принимать их здесь. Лёва, Сосна вы на земле сортируете: убитых налево, живых направо.

Король, попятившись назад, еле слышно прошептал:

– Я не смогу, я не смогу…

– Полезай в кузов, гад, или я тебя шлёпну прямо здесь, – смотря Королю в глаза, я потянулся к автомату, висевшему за спиной.

Король прикусил губу, и, бросив свой автомат на землю, стал взбираться на «Урал». Его правая нога несколько раз соскальзывала, так как задний борт уже обильно залила кровь.

Первым с края лежал боец с перебитыми осколками обеими руками. Когда Король, подтащив его к краю, стал спускать на меня, я, удивившись его лёгкости, – парню было лет тридцать не меньше, потянул его на себя. Что-то липкое и тёплое закапало мне на лицо, обхватив его за грудь, я наконец спустил его вниз. На земле его у меня приняли Лёва и Сосна. Как только я собрался принимать следующего, за моей спиной раздался протяжный голос Лёвы:

– Шершень, у него ноги нет, где его нога-а-а!

– Зачем вам его нога?! Остановите скотчем кровь, вы что там!..

Затем спустили молчаливого бойца лет сорока. Когда он оказался на земле, у него уже началась агония, он молча, лишь скрипя зубами и почти не издавая стонов, постоянно пытался встать, не смотря на тяжелейшие раны. Один из легкораненых, подбежав к нему, придерживая его, стал перевязывать его ногу жгутом, но почти из всех конечностей у него текла кровь. После того как мы вытащили и отсортировали всех бойцов, лежавших в кузове, мы принялись оказывать помощь ещё живым…

– Парень, принеси воды, обратился ко мне один из бойцов, придерживавший голову парню, лежавшему на земле. На первый взгляд, лежавший парень не имел никаких повреждений.

Отыскав бутылку и открутив крышку, я протянул её ему, но боец, склонившись над головой раненного, повторял снова и снова:

– Потерпи, браток, сейчас помощь будет, в госпиталь отвезут…

Но лежавший на земле боец не реагировал, он лишь медленно раскрывал свои побелевшие губы, утопающие в пышной, чернявой бороде. Подойдя ближе и склонившись над ними, я увидел его чёрные глаза, смотревшие на меня открытым и спокойным взглядом. Казалось, они смотрели сквозь меня, на небо, а я только мешал ему своим силуэтом смотреть на то, что мы, считавшие себя счастливчиками в этот день, не замечали. На лбу у парня была открытая рана, через которую было видно головной мозг. Поставив бутылку рядом, я отошёл…парню оставалось не долго, так пусть же последнее, что он увидит, будет чистое небо, без зелёного силуэта рядом.

А тем временем, у бойца на земле помутилось сознание, он уже не рвался в бой, а пытался снять с себя разгрузку. Подбежав к нему, я отстегнул ремни и стащил её вместе с кителем. На исхудавшем теле была рубленая рана, она тянулась от бедра до живота, из-за дыхания рана на некоторое мгновенье раскрывалась, открывая жёлтые жировые прослойки возле кишок, которые медленно сползали наружу. Перетянув ему живот разорванной на куски футболкой, я отошёл назад, не зная что делать дальше, а он, откинувшись назад, продолжая часто дышать, смотрел вверх остекленевшим взглядом. Его дыхание постепенно становились реже, но глубже, а интервалы между вздохами увеличивались. Через несколько минут его не стало, и я закрыл ему глаза…

Поднимая за собой пыль, подъехал «УАЗ», из него выскочил парень и обратился ко мне: