Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

На одном энтузиазме долго не провоюешь, там, на передовой, когда неделями нет возможности помыться или поесть домашней пищи, когда нервы натянуты словно струны, её приезды придавали сил. Она привозила собой нечто большее, чем гуманитарную помощь. Она привозила собой материнскую любовь, и дарила её всем без остатка. Бойцы это чувствовали и не могли себе позволить впасть в уныние. Если эта пожилая женщина, с кучей болезней, вносила свой непосильный вклад в защиту Новороссии, то у всех, кто считал себя мужчинами, просто не могло быть права на жалобы.

Людмила стоила целого батальона, ведь от боевого духа зависит порой исход боя, а боевой дух она поднимать умела.

После обсуждения насущных проблем, которые имели место быть в отряде, Мотор, уже собираясь уходить, ещё раз оглядел вновь прибывших бойцов своим тяжёлым командирским взглядом. Но вдруг его взгляд остановился на Сосне, который всем своим видом показывал, что у него есть очень важное и не терпящее отлагательств заявление. Я же, сидя рядом с ним, и памятуя о ранних его вопросах, понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. При каждой его попытке подняться, я, одергивая его за рукав, приговаривал:

– Прекрати!.. Сядь, не позорь нас!

Мотор же завидев нашу возню, окликнув нас, спросил:

– Что там у вас случилось?

Сосна довольный тем, что его заметили, резко вскочил, да так, что на землю посыпались разобранные детали от автомата. Набрав полную грудь воздуха, он заговорил, а я, отвернувшись в сторону, закрыл лицо ладонью.

– Товарищ командир, разрешите первый захваченный «Ур-р-рал» мне в личное пользование забрать! – ужасно от волнения сказал Сосна.

– Какой «Урал»? – в недоумении спросил Мотор, растерянно смотря то на Матроса, то на своих сопровождающих.

– Ну, понимаете, у нас на лесопилке леса много, а «шишуха» всего одна, да и то в аренду его брать дорого.

– Какая лесопилка? Какая «шишуха», он что пьяный? – раздражённо спросил Мотор у стоявшего рядом Матроса.

Но тот, нагнувшись почти к самому его уху, что-то прошептал, после чего Мотор, улыбнувшись, сказал:

– Только если до Киева с нами дойдешь, тогда какой хочешь грузовик себе выберешь, а пока автомат свой собери – оружие не должно на земле валяться.

Сосна, сияющий от счастья, стал собирать детали с земли, а Мотор, обернувшись к сопровождавшему его бойцу, сказал:

– И всё же психологический отбор нового пополнения нам бы не помешал…

После появился депутат города Снежнόе. Худощавый мужчина лет сорока, он смущённо смотрел на нас – защитников молодой республики, у которых не было даже элементарных перевязочных средств, а вместо потрескавшихся жгутов, которые приходили в негодность от долгого ношения на прикладе, бойцы предпочитали обыкновенный канцелярский скотч, скрученный верёвкой.

У нас к нему вопросов не было, только Малой спросил про зарплату, которую последний раз им выдавали ещё в мае. В основном вопросы задавала ему Людмила, но депутат смущённо смотрел то на нас, то на землю, как будто пытаясь найти там ответа.

После того как все разъехались, Сосна всё ещё оставался в окружении нескольких ребят, которые продолжали подшучивать по поводу его «Урала». Но вскоре шутки закончились, после того как Галид, который недавно появился в отряде, задал Сосне совсем нешуточный вопрос.

– Сосна, а что на деньги которые вам в России платят, за то, что вы здесь воюете, ты после приезда «Урал» себе не купишь?

– Да я же бесплатно здесь, добровольцем, а не наёмником, – улыбаясь, ответил он.

– Ну, это мы уже по телевизору слышали, ты нам-то не лукавь, скажи честно… сколько обещали?

– Да ни сколько мне не обещали, ещё раз говорю, не за деньги я сюда ехал!

– Ну, вот я не пойму… как гражданский человек может взять и отправиться на войну? То есть, сидел ты тихо-смирно у себя на лесопилке, а потом бац, и ты здесь! Может ты в армии по контракту служил и тебя сюда отправили? – не унимался Галид, прощупывая Сосну, словно следователь на допросе.

– Я в армии уже десять лет назад как отслужил, и службу я проходил на боевом корабле, поэтому у меня другой профиль, чтобы мне деньги платить.

– Теперь мне вообще не понятно, как ты оказался у нас, что подвигло тебя приехать.

– Как что? По телевизору показывали, как дом профсоюзов в Одессе сожгли. Убитую на улице Донецка мать с годовалой дочкой на руках. Я ехал сюда помогать! И для меня было не важно, что придется делать. Дадут автомат – буду стрелять, дадут лопату – буду копать, хоть посуду мыть – только дома не сидеть, а помогать!