Андрей Кайгородов - О.С.А. Роман

Были среди отвергнутых Семеном гениев и другие художники: пробивные, настойчивые, которых не страшил отказ какого-то продавца-консультанта. Про таких обычно говорят «не мытьем, так катаньем». Они приходили в то время, когда у Семена был выходной. Выясняли у напарника Бокалова, кто принимает решение о приеме работ, а затем, когда тот открывал им горькую правду, беззастенчиво врали ему, что якобы Бокалов все одобрил. Сотрудник галереи без лишних мыслей принимал от них работы, выписывал накладную, и они вместе развешивали «шедевры» на стенку. Когда на следующий день в галерею приходил Семен и видел очередное убожество отвергнутого им художника, он лишь негодуя разводил руками, обвиняя в непрофессионализме своего напарника. Были и такие, которые втирались в доверие к директору, на это Семен никак повлиять не мог. Он молча злился и при любом удобном случае для сравнения показывал своим клиентам, что есть искусство, а что таковым не является. Это всегда работало, когда бездарная, намалеванная разукрашка, попавшая в галерею по блату, выдается за произведение искусства – человеку несведущему сложно разобраться, обманывают его или говорят правду. Но если есть что этому противопоставить, то разница является очевидной. Это своего рода красавица и чудовище, поставь их рядом – и тут уже классическим сказочным вариациям не будет места. Между Ладой и Мерседесом, если убрать фактор цены, пропасть величиной с две китайских стены по протяженности. И всем без слов понятно, кто есть кто.

А вот когда рядом нет Мерседеса, тут уж и Лада покажется крутой машиной.

Та же история с картинами. Семен продавал одну работу, в его понятии являющуюся «Мерседесом», а другую демонстрировал в качестве антипода, как «Ладу». Этот трюк действовал в 85-ти процентах. 5 процентов любителей живописи никак не хотели воспринимать слова и наглядное пособие искусствоведа, считая свой вкус и свое знание живописи на уровне профессорском, не меньше. И на Семена смотрели свысока, с неким пренебрежением. Оставшиеся же 10 процентов просто махали рукой, давая понять, что разницы особой нет, лишь бы цена подходила, они покупали картины не для себя, в подарок.

Еще одна уловка при общении с покупателем была у Семена. Бокалов как бы не продавал картину, а предлагал взять ее для примерки, чтобы посмотреть, как она впишется в интерьер.

– Картина, – говорил он, – это целый мир, это не просто товар, она наполнена энергией автора. С ней нужно некоторое время пожить, и Вы поймете, вписывается она в Вашу жизнь или нет. Оставляйте залог и берите картину. Поживете с ней пару-тройку дней, и все поймете. Не подойдет – принесете обратно, я верну Вам Ваши деньги в полном объеме. Не переживайте, в любом случае Вы ничего не теряете.

Клиент решал, что это разумно, и забирал картину на примерку. Этот прием работал безотказно. За всю Бокаловскую практику ни одна проданная таким образом картина не была возвращена обратно. Хотя другие живописные работы, проданные сразу, возвращались – немного, но было на практике Семена и такое.

Однако Бокалов уважал умного и заинтересованного покупателя. И если он и применял подобные уловки, то это только для того, чтобы живописный холст попал в правильные руки. Это для Семена было значимо. Преданный всей душой искусству, он знал и разбирался в картинах. И если картина по каким-то соображениям ему не нравилась, он не предлагал ее, но и никогда не отказывал и не переубеждал, если работой интересовались. Семен видел, как работают другие галеристы, которые продают только то, что им нравится и ничего другого продать не то, что не могут, а просто не хотят. Однажды Бокалов гулял по Красной площади, затем зашел в ГУМ, поднялся на эскалаторе на второй этаж, покрутился от нечего делать вокруг фонтана, поглазел на праздношатающийся счастливый народ. Вскоре он утомился и от этого места, и от народа, и от невыносимой духоты, разъедающей глаза. Семен спустился вниз и вышел в первый попавшийся выход. Глотнув полной грудью задымленного воздуха, обитающего в центре Москвы, Бокалов пошел куда глядят глаза и вскоре наткнулся на стоящий железный баннер, на котором было написано большими желтыми буквами на синем фоне: Галерея современного искусства. Профессиональная любознательность не дала Семену пройти мимо. Он поднялся по ступенькам, вошел в холл, огляделся по сторонам. Увидев за стеклянными дверями картины, Бокалов прямиком направился туда.

Семен уже с порога оценил уровень находящихся там картин. Это был высочайший класс. Некоторых художников, работы которых там выставлялись, он знал лично, это были большие профессионалы своего дела, мастера, чьи имена, по огромному убеждению Семена, еще будут вписаны в золотой фонд нашей страны, а, может быть, и мира.