Аделина Кандикова - Васат

Не знаю, почему мне это пришло в голову. Но я решила ориентироваться на Зераха. Это единственный человек, который знает правду и не будет смотреть на меня с открытой ненавистью, презрением и насмешкой. Может, с обидой, но не с презрением… Я резко открыла глаза и постаралась найти, на каком месте он сидит. Народу было так много, что мне это удалось сделать с трудом. Но вот он! Пятый ряд, второй в правом крыле. Почти у самой красной дорожки.

Всё. Дело решено. Меня вызовут следующей. Я глубоко выдохнула и сжала кулаки.

– Кира Анконнен! – объявила мисс Ольв на весь актовый зал.

Я пробралась сквозь ряды, вперив взгляд в пол и встала на «выпускную тропу». Сердце колотилось где-то в районе макушки. «Подними голову!» – приказала я себе и расправив плечи направилась к сцене.

Хорошо, что в помещении было относительно темно и только цветные прожектора подсвечивали происходящее. Ни то все бы увидели, как у меня бегает взгляд, осматривая все вокруг в ожидании напасти. Как у оленёнка, за которым ведётся охота. Но пока я слышу лишь осуждающий свист за спиной от банды Марка. Что ж, если это все, что мне предстоит, то я справлюсь.

Ах! Ну конечно же нет! На выпускном главное оскорбление, которое можно получить, это не неуважения учеников, а неуважения учителей. Как же, я же обидела золотого мальчика! Учителя мне не аплодируют, и даже встали в пол оборота. Мисс Ольв не подала мне руку и ничего не сказала. Только протянула аттестат и указала за сцену.

Хорошо. Это лучше того, что я ожидала. Даже почти не пришлось ориентироваться на Зераха. Но мне было так обидно. Я не хотела плакать, но глаза и нос защипало. Это мой выпускной! Он никогда не повториться, и я провожу его так…

Я быстро черканула какую-то загогулину в документе, в месте, которое мне указала наша старая бухгалтерша своим кривым пальцем и поспешила обратно в зал. И близко больше не подойду к своим ровесникам, педагогам, ни к кому из этой школы.

Я вышла в зал из засценного коридора в самом дальнем углу, где располагаются специальные боковые места для журналистов, которые посещают нашу школу, когда тут проходит какой-нибудь важный праздник или конкурс талантов.

Это Муниципальная школа Ньёрстхейма – единственная в городе, если не считать школы-интерната, который находится в паре кварталов отсюда. Нельзя сказать, что город у нас маленький, нет. Население в прошлом году перевалило за девяносто тысяч, развивается бизнес. Сколько всяких офисов и контор у нас в центральных высотках и не пересчитать! Но всё равно, такое ощущение, что это большая деревня и не от большого количества частного сектора на окраинах… Отчасти из-за того, что школа одна на всех. Так или иначе детям и родителям приходится взаимодействовать и знакомится друг с другом, но в большинстве своем из-за наследия. Население хоть и растёт, но фактически не меняются. Семьи знают друг друга не то, что годами, веками! Все знают, кто чей дедушка, у кого какие проблемы были лет сорок назад и так далее…

Думаю, не стоит упоминать, что в моей истории мне на пользу это не пошло. Весь город был в курсе, но доставалась мне, слава Богам, только от школьных.

Я сидела с закрытыми глазами, опершись затылком о стену и старалась ни о чём не думать. Обычно, когда мне нужно было отключить голову, я начинала контролировать свое дыхание на «вдох-выдох» отдавая эти указания себе. Но в этот раз так не получалось. «Вдох-выдох» ушло на второй план и говорилось на автомате, а на переднем плане были мысли о Марке…

Черт, неужели я действительно его настолько люблю, что готова простить ему все унижения, через которые прошла и которых не заслужила? Не смогу дать себе четкого ответа, не смогу принять какого-то конкретного решения и действия, просто потому… Ох, да просто потому что мне страшно! Что, если я сунусь и сделаю только хуже? Но продолжать терпеть это – тоже не выход!

– Поздравляем наших учеников с получением общего среднего образования! Ура! – привёл меня в чувства возглас миссис Ольв.

Мне не придется терпеть! Я закончила школу! Всё, мне больше не нужно тут появляться! Двери актового зала открылись и я, как всё тот же оленёнок, которого выпустили из клетки рванула, обгоняя всех, на волю, подальше от злых проблем.

Я нехотя переставляла ноги по тротуару, уже предвкушая, что ждет меня, как только я перешагну порог собственного дома. Это гораздо хуже, чем издёвки одноклассников, потому что от нотаций своей семьи мне никуда не деться.