Ирина Ногина - Надуйте наши души. Swell Our Souls

По центру зала, как бы мостиком между двумя его частями, была оборудована презентационная галерея Шкодного Жоржа: несколько стендов с иллюстрациями и цитатами из его романа. Сам Шкодный Жорж давал видео интервью у стенда с обложкой книги. Это был приземистый человек под пятьдесят с гладко выбритым лицом, искажённым широкой ухмылкой.

– Красота субъективно оценивается по уникальности черт лица, а не только лишь по их пропорции, – вещал он. Голос у него был тонкий, почти писклявый. – Это значит, что, если бы все женщины выглядели, к примеру, как Моника Белуччи, то популярностью пользовалась бы единственная оставшаяся дурнушка. Сюжет книги развивает эту догадку: молодой парень влюбляется в девушку невероятной красоты, очень долго добивается её, и, наконец, становится её мужем. Представьте себе: эдакие юные, ничего не знающие друг о друге, поддавшиеся порыву, – типично-очаровательные влюблённые. Молодая семья под давлением обстоятельств (финансовые партнёры мужа предают его, и он лишается сбережений; к этому добавляется болезнь тестя) уезжает на родину жены и селится в большом доме, где живут пять её незамужних сестёр, причём четверо из них – её близнецы, очень похожие на красавца-отца, а пятая – старшая сестра – невзрачная девушка, напоминающая свою мать в молодости. Мать, к слову, умерла при родах пятерни, и всё в доме посвящено памяти о ней (что в действительности лишь ширма, за которой скрывается равнодушие отца к погибшей жене, и чувство облегчения, которое он испытал после её смерти). И вот, счастливые молодожёны оказываются в мире, который населяют отец, сражённый тяжёлой болезнью, пять одинаковых женщин удивительной красоты и одна простушка.

– По оценкам экспертов ваша книга на сорок процентов состоит их эротических сцен, а остальные шестьдесят – это умопомрачительные тайны и тонкие интриги. Но в итоге наш юноша, конечно, влюбится в старшую сестру? – провокационно полюбопытствовала девушка-интервьюер.

Оказавшись в клубе, Илайя сразу прошмыгнула во вторую половину зала, где было темно (светились только плинтусы и ультрафиолетовые лампы под потолком), звучала ласковая музыка и сочился ароматный дым – курили кальян, а вся фасадная стена была увешана спиннерами. Десятки, может быть, сотни – они крепились на крошечных стержнях сантиметрах в тридцати друг от друга, так что можно было запускать их, не снимая. Илайя запустила несколько, и, наблюдая, как они вращаются, почувствовала щекотку под лопатками.

– Бааа! Живая дочь живой легенды! Нечасто балует нас своим обществом. Вот это везение!

Илайя испуганно обернулась и оказалась лицом к лицу со смутно знакомой долговязой женщиной с живым ироническим взглядом и пепельно-русыми волосами, в причудливом берете и пёстром платье-рубашке поверх рваных леггинсов.

– Ух ты, Илайя! – в то же мгновение рядом появилась Ольга, смерила дочь оценивающим взглядом, удовлетворённо сверкнула глазами и потянула её за плечо. – Пойдём со мной.

Они вышли на террасу, где оказалось довольно людно. О местной публике – журналистах, чиновниках, предпринимателях, менеджерах, врачах, волонтёрах, художниках, поэтах, шоуменах – Илайя могла знать меньше, чем знала, лишь если бы была глухой и слепой. С неприятным холодком она заметила, что Ольга направляется к кружку, образованному Шкодным Жоржем, Анатолием Красуцким, её близким другом и партнёром, и итальянским импресарио синьором Помбо – баснословным богачом и спонсором многих её проектов. Одновременно к компании присоединились проныра Витас Блябов, новостной репортёр, который ради высокого полёта сбросил балласт такта и вежливости, а также супруга импресарио – синьора Роза в пышном платье, с десятисантиметровым начёсом, иссиня чёрными глазами и бордовым ртом. Она никогда не вступала в беседы, но зато щедро и ослепительно улыбалась. Глядя на неё, казалось, что если бы однажды она открыла рот, то из него вырвалась бы ария Царицы Ночи.

– Это она! Та таинственная девушка, которую Ольга сняла в буктрейлере! – вскричал импресарио, протягивая руки к Илайе.

– Нет, – сказал Анатолий.

– Нет, – покачала головой Ольга.

Рядом вновь возникла ироничная женщина в берете. Илайя заметила её ухмылку в ответ на возглас импресарио.

– Чёртовы интриганы! – возопил импресарио с лёгким акцентом, бесцеремонно ткнув пальцем в Анатолия, поскольку не мог позволить себе сделать этого в отношении Ольги, хотя его слова адресовались, безусловно, ей.