Элайджа Бунн - Мультивселенная ошибочных миров. Часть 2

– Бог мой… – протянул Иен, – милый мой, – он почти задыхался от шока, прикрыв рот обеими руками, – что они с тобой сделали?

– Они? – Дрю саркастично кивнул в сторону двери, – Нет, от них осталась лишь пара царапин. Надо признать, целый участок вооруженных очистителей способен оставить после себя шрамы на моем теле.

– Тогда что это?! – воскликнул Корини, указывая на изуродованную щеку Фейна.

Поглотитель почесал лицо, шипя от неприятных ощущений.

– Последствия, – протянул он, – того, что я сделал, чтобы двигаться дальше. Эта клетка здесь не просто так, Иен. Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал. Иначе мне придется оставить тебя здесь до прибытия «Электа».

Иен окатил его недовольным взглядом исподлобья.

– Я слушаю, – хмуро ответил Корини.

– Мы сделаем то, что планировали, – его руки обхватили стальные прутья, – наш уговор в силе. Но после для меня начнется совсем другая игра. Я увидел кое-что, Иен. И теперь я хочу, чтобы другие это тоже увидели. Весь мир должен прозреть перед лицами Трех Богов.

Корини поморщился, пытаясь понять то, что ему говорил Дрю, но это не укладывалось в его голове.

– Богов? – уточнил он, – Что ты несешь? Голубчик, думается мне, эти травмы нанесли тебе куда больший… ущерб, чем тебе хотелось бы думать. Я не могу поверить, что ты так переменился за несколько недель. Люди так не меняются. А существа, вроде тебя, тем более. У нас будет власть, деньги, мировое признание! Ты сможешь распространять устройства поглощения по всему миру, так что тебе еще надо?! Скоро все человечество обретет новые возможности, и все благодаря тебе.

– Это лишь оболочка, – вздохнул Дрю, – но она пустая и безжизненная. Теперь я вижу это. Какой смысл в вечной жизни, если у нее нет цели? Если нет самого смысла, то тогда все мои старания напрасны. Люди, поддерживающие Стина Дорхафта и ему подобных, оказались правы. Я создаю монстров, Иен. Животных, нацеленных только на выживание. Миру необходимо нечто большее.

Фейн рванул на себя стальную дверь, и она с грохотом слетела с петель. Корини облегченно вздохнул и переступил порог камеры.

– Что же это? – он пожал плечами, поравнявшись с ним взглядами, – Что нужно миру?

– Триангия, – тут же ответил поглотитель, – религия, вера, способная объединить весь мир. Придать смысл всему, что есть в наших жизнях. Только Боги способны на это, Иен. Я вижу это. Их тотемы теперь каждую секунду у меня перед глазами. И они не исчезнут, пока я не найду их.

– Этим ты займешься? – вновь фыркнул Корини, – Будешь бегать, как мышка в колесе, и искать Богов? Не слишком ли большая перемена для сильнейшего создания нашего мирка? А? Сладкий, ты себя накручиваешь, так и знай.

Дрю вытер окровавленную ладонь об его латексный костюм и направился к выходу.

– Собирай всех, если ты этого еще не сделал, – Иен брезгливо сбросил пиджак, оставшись в майке из широкой сетки, – мы начинаем наше грандиозное представление.

Небольшой серебристый юшусен отключил двигатели и остановился в космическом пространстве, озаренном пурпурным сиянием. Перед ним сверкала Гелиотропная звезда.

– Добрались, – вздохнула Элиза и откинулась на спинку кресла пилота, – что теперь? Орудий моего корабля не хватит даже для того, чтобы разнести астероид. Что ты собрался делать с целой звездой? Уничтожить ее не получится.

Кайл молча подошел к люку, и герметичная дверь перед ним захлопнулась, давая возможность покинуть борт корабля.

– Да что он творит? – прошептала девушка, наблюдая, как ее спутник обволакивает себя алым голографическим покровом. Это должно было защитить его в открытом космосе на некоторое время.

Герой открыл люк и мгновенно вылетел в невесомость. Голографические репульсоры, создаваемые проекторами протеза, загудели, направляя Коллинса прямо к звезде. По алому покрову поползли трещины. В некоторых местах энергетическое поле и вовсе начало плавиться. Давление непрерывно росло по экспоненте.

Перед глазами все плыло, и Кайл инстинктивно двигался к свету, вытянув руку вперед. Металлический протез раскалился докрасна, вены по всему телу готовы были разорваться в любой момент, но он продолжал лететь вперед. Всему виной была та решимость, что переполняла его разум. Он знал, как нужно поступить.

Проекторы на металлической руке загорелись ярче. Но больше они не источали свет. Они его поглощали. Энергия, волны, источаемые Гелиотропной звездой, притягивались к протезу и поглощались им. Алое свечение становилось все темнее, обретая новый, пурпурно-фиолетовый цвет. Покров вокруг его тела окончательно распался.