Данн Витчер - Void Requm. Ниер-Винд

– Она преувеличивает, Эйс, – сообщил стрелок. – Не сильно, конечно, но преувеличивает. С Ниер-Винд все куда сложнее. Там, где границу Приама с Хурака́лом условно, – он завернул руками что-то вроде сферы в воздухе, – пересекает Черта, есть бездонная пропасть меж четырех скал. Ее не касается общее правило, а-ля «подойдешь к Черте – умрешь». Наверное, это отталкивает то, что мы храним… Там что-то вроде спокойного островка среди бушующего моря.

Садмур откашлялся:

– Нас защищает сама природа. К Ниер-Винд ведет ровно две дороги – тропы в обход аномалий. Там нет ничего интересного для исследователей, ничего ценного для искателей. Никто даже соваться туда не станет. А если сунется – погибнет.

Мясо приятно зашипело. Возле костра было тепло, чего не скажешь о каньоне. Колени обжигало, а в спину дул сквозняк. Должно быть, аномалии действуют точно так же. Снежинки снова начали пролетать, создавая интересную атмосферу контраста. Тьма танцевала со светом, а тепло – с холодом.

– Расскажите мне побольше о том, чем вы занимаетесь, – расслаблено попросил Эйс, откусив немного горячего мяса.

– Нечего рассказывать, – хмыкнула Лиз. – Мы – тени прошлого, которые меняют настоящее. Мы пытаемся устранять глобальные проблемы в корне, пока они еще не разрослись.

– У вас есть агенты по всему миру?

– Нет, – сказал Садмур. – Странно, не так ли? – он усмехнулся, но враз стал серьезнее: – Это сделало бы управление слишком сложным, а синдикат – шатким. Есть командный центр. Все указания идут оттуда и именно туда мы возвращаемся каждый раз по выполнению указанного. Наши цели различны, – дополнил он, спустя паузу. – Мы стараемся поддерживать баланс в мире, уравновешивая свет и тьму, когда необходимо. Чрезмерное смешение грани ни к чему хорошему не ведет.

– Даже если добра станет больше? – покосился на него Эйс.

– Даже если так.

– Но чего в этом плохого? – недоумевал парень.

– Плохого? Совершенно ничего, – посмеялся седец. – Переизбыток добра постепенно убьет в нас людей. Привыкший к контрасту вид должен с чем-то сравнивать свое настоящее, иначе он замкнется в плену собственных иллюзий.

– Я не понимаю…

– Когда ты попадаешь на далекий север, что ты видишь?

Эйс растерялся:

– Снег? Льдины?

– Белизну. Со всех сторон тебя окружает бесконечная белизна. Зрение, не в состоянии адаптироваться, выгорает. Ты слепнешь. Зачем видеть в мире, где существует только белый цвет? А что видит слепец, Эйсон?

– Не знаю, – выдохнул он.

– Слепец видит все, что ему подсказывает разум. Но если ты родился в мире слепых, то ты видишь только одну вещь.

– Тьму, – буркнул Алан. – Ты видишь тьму, в мире ослепленных светом. И все бы ничего, если бы ты мог быть воспринят таким, как есть. Но ведь контраста больше нет, помнишь?

– Общество распадается, – отрезал Триб. – Появляются изгои. Любовь превращается в самовлюбленность, растет гордыня. Насилия нет, но зачем насилие в мире, в котором каждый всем доволен? В мире без целей и стремлений? В мире без забот, нужд, в мире, где не нужно напрягаться? Движение поколений остановится. Такой мир обречен на смерть. Сказки о том, что добро должно победить – бред. Инь и янь, Эйсон. Добро и зло. День и ночь. Свет и тьма. Мир существует только когда их равное количество. Забудь о сказочных королевствах – они могут существовать только за счет хаоса где-то в другом месте.

Парень пару раз кивнул. Он никогда не задумывался так глубоко в этом направлении. Через минуту он поднял голову:

– Так мне придется воевать с добром?

– Пока – нет. Это старый устой. Сейчас мир очень далек от светлой грани.

– И что вы собираетесь делать?

– Устранять факторы. Возвращать баланс.

– Тебе придется учиться очень быстро, Эйсон, – кивнула Лиз. – Мы не столь многочисленны, чтобы посвящать тебе все наше время. Каждый человек на счету.

– Я быстро учусь.

– Этого бывает мало, – холодно произнесла та. – Оттачивание рефлексов – долгий процесс. Лучше отдыхай, пока есть возможность.

***

На место прибыли действительно только через два дня. Подножие Мильфинских гор оказалось цепью пустынных равнин, во время езды по которым и не замечаешь, как поднимаешь вверх. А вверху только холодные камни и масса обрывов на фоне снежных лесов, тайги. С каждой минутой поднимались выше и становилось все холоднее. Лошадей оставили еще в самом низу. Дорожки были столь неприметны, что их едва можно было различить. А уж передвигаться по небольшому выступу из скалы Эйс бы никогда не решился, не увидев, как он уже выдерживает троих человек. Тут были такие же колючие хвои, как и возле Еренала. Это создавало приятную атмосферу. Так было спокойнее. Но места и правда дикие. Разреженный воздух мог бы вскружить голову, и Алан удивлялся, как Эйсу, который ранее навряд ли был в горах, удается совсем непринужденно это преодолевать. Люди сюда бы никогда не зашли без проводника. Насколько было известно, войды экскурсии не проводили.