Дамина Райт - Тень чёрного дерева нейге

Лэннери летел долго, не оборачиваясь, пока свиток вдруг не истощился и не полетел вниз, тускнея прямо на глазах. Юный фей с отвращением посмотрел на поле, заросшее цветами, напоминавшими мёртвые головы. От них и пахло мертвечиной, и Лэннери скривился: ему захотелось отдохнуть, собраться с мыслями и решить, каков будет его план без спутников, но не здесь же спускаться!

Леса, простиравшиеся за полем, тоже не понравились Лэннери – деревья шевелили ветвями и подозрительно походили на корявые фигуры людей. Вот, значит, как выглядел бы тот мир, в который черномаги и ведьмы желают превратить Благословенные Острова, Материки и всю землю!

Наконец, шевелящиеся леса закончились, и Лэннери спустился в речную долину. Наскоро проверил палочкой замёрзшую воду, толстый слой снега на берегу, нашёл пенёк, на котором деятельно копошились рыжие муравьи, и выгнал их оттуда. Уселся сам и вынул из котомки пустой свиток и бутылочку.

– План… да какой там план, Мааль подери?! Просто ворвусь, сжигая всё лучами, найду черномага и скажу ему пару слов. И весь план!..

Свиток дрожал в его руке. Лэннери думал, что после исполнения своей задумки, скорее всего, в живых не останется. Набежит нечисть и хибри, которых создал черномаг, а убить всех не получится. Хорошо бы спасти Мооззу, чтобы она передала силы Наставницы Беатии – только на это и надеялся юный фей.

Странно, что мысли о смерти не пугали его. Что скажет Кэаль? Осудит ли, зная, что во имя её он творил беззаконие? Или поймёт, простит и примет, как служителя своего, недолго побывшего Наставником?

Да толку-то обо всём этом думать, высшие силы непостижимы! Лэннери собрался разбить бутылочку и высыпать стеклянную крошку на свиток, когда заметил краем глаза движение в небе.

Соратники приближались, и Лэннери мог разглядеть развевающиеся волосы Ксилины и чёрный хвостик Дергилая. Крылья цвета свежей крови поднимались и опускались за их спинами, а вот что написано на лицах, не разобрать – то ли решимость, то ли осуждение, то ли решимость осудить Лэннери и потащить его в Школу Алой Звезды, чтобы Эйериса при всех сделала его простым смертным.

Лэннери хмыкнул, опустив бутылочку и свиток к себе на колени – Айю из-за пояса вынуть не успел. Забавно, что мысль о лишении крыльев была хуже раздумий о смерти.

– Мы полетим с тобой дальше, – твёрдо произнесла Ксилина, зависнув перед ним. Дергилай парил рядом, не глядя на Лэннери.

– Что, поразмыслили и поняли, что я не так уж неправ? – криво улыбнулся он, догадываясь, что услышит совсем другое.

– Нет. Мы в тебе разочарованы так же, как и прежде, – отрезала фея. И вслед за ней слово взял Дергилай:

– Каким бы ты ни был, ты один из нас. Мы не бросим тебя одного в горах, полных всякой дряни.

– Но это не значит, что мы тебя не осуждаем, – тут же добавила Ксилина, – и что мы простили тебя, тоже не значит.

Дергилай наклонил голову в знак согласия с её словами. Алые феи выглядели сурово и торжественно, снисхождения к нарушителю не обещали, однако у Лэннери всё равно потеплело внутри. Поступки важнее слов, разве не так?

– Ладно, как вернёмся, как победим всю нечисть, будем меня судить, – с подобием былой шутливости заметил он, постукивая большим пальцем правой руки по бутылочке, – а пока я – предводитель нашего маленького отряда. Готовы лететь за новым свитком?

И соратники ответили: «Да!»

Беатия стояла перед зеркалом, одолженным у Карисены, и смотрела на своё отражение. Длинные светлые волосы, волной спускавшиеся на плечи, внимательные голубые глаза, чистенькое белое платье, перетянутое поясом на талии, сверкающие такой же белизной туфли. И серебристые крылья за спиной.

Внешне она не изменилась. Подумав об этом, Беатия печально улыбнулась и, заведя руку назад, потрогала крылья у основания. Почему раньше там было гладко, а сейчас – шероховато и самую малость болит? Беатия покрутилась перед зеркалом, пытаясь увидеть, что не так с крыльями. Она не нашла ничего – и с облегчением вздохнула. Наверное, повредила кожу над лопатками, и оно само пройдёт. А если не пройдёт, можно попросить Карисену, чтобы вылечила.

Но к ней Беатия так и не обратилась. Вылетев из комнаты, лишь задержалась перед дверью, из-за которой доносились голоса золотых фей, пожала плечами и упорхнула в триклию – там застывали сайкумы, и дрожала роса в кувшинчиках с открытыми крышками.

Беатия села за стол, положила себе сайкума на тарелку и, подперев голову локтем, уставилась в окно триклии. Снег валил кучами, и дрожавшие от преждевременного холода золотолисты были укутаны в жёлтые накидки. Беатия смутно вспомнила, как в прошлую хиеми вся Школа Белой Звезды собралась и полетела с серебристыми накидками в Аргеновую Долину. Это было так забавно – держать край накидки, вдыхая её цветочный запах, подшучивать над Ирлани и Альди, с притворной застенчивостью опускать ресницы, когда на неё, Беатию, смотрел Саймен…