Алексей Войтешик - Свод

– Да будет вам, – разом отбил выпад лести молодой пан Война. – Давайте вернемся к вашей истории, мне все же любопытно узнать ее. Путь нас ждет неблизкий, и я думаю, она достойно скрасит наше путешествие.

Англичанин нахмурился. Похоже, в его планы не входило столь поверхностное отношение к его биографии. Молодой литовский пан моментально заметил перемену в лице Свода и, понимая, что слегка перегнул с игрой в безразличие, полным раскаяния жестом положил ладонь на здоровое плечо англичанина и немедленно поправил себя:

– Простите, мой друг. Я молод и только учусь трудной науке быть достойным собеседником. Поверьте, – добавил он как-то двусмысленно, – в последнее время мне часто приходилось страдать от моих не вполне удачных фраз на английском языке. Не все меня правильно понимают.

Свод принял извинения литовца и продолжил:

– Вы аккуратно намекаете на свой плохой английский? Напрасно. Я бы сказал, что он у вас даже слишком правильный. Не многие англичане и тем более шотландцы могут обучить кого-либо так недурно изъясняться.

– Здесь нет ничего удивительного, – вяло отмахнулся Война, – просто со мной учились люди, которые весьма ревностно относились к родному языку. А мои слова о том, что меня часто неправильно понимали, касаются совершенно других дел, личных. Но оставим это…

– Хорошо, пусть будет так, – охотно согласился Свод. – Если же вы заинтересовались моим рассказом серьезно, это совершенно меняет дело. А что касается слов, которые остаются непонятыми… Не переживайте. Подавляющее большинство молодых людей, в том числе и я, когда-то в молодости страдали из-за того, что порой их слова опережали мысли. Именно по этой причине я получил огромное количество лишних дыр в своем несчастном теле. Бывали времена, когда одни из них едва успевали затягиваться, а я своим длинным языком уже наживал другие… Впрочем, тут я лукавлю. Конечно же, далеко не все шрамы на моей шкуре от приступов глупой прямолинейности.

В большинстве своем мои раны получены во всякого рода стычках и, – Свод вскинул брови, – к сожалению, ни об одной из них я не могу заявить с гордостью: «я пролил кровь за Родину» или «я воевал за трон». Вся моя жизнь, мистер Война, это «скользкая дорожка». Я, знаете ли, игрок, в том числе и чужими жизнями. В юности и молодости созерцание чьей-либо крови пьянило меня не хуже «Португальского молока» 20 20 «Португальское молоко» – белый ром. . Я – пират, сэр Якуб, и это, пожалуй, единственное ремесло, которому я обучен как следует.

Война округлил глаза.

– Я вижу, – продолжил англичанин. – вам не нужно объяснять, кто такие пираты?

Якуб шумно сглотнул сухой глоткой.

– Я, – начиная с хрипа, вымолвил он, бледнея, – признаться, не раз слышал в кабаках и тавернах про их «подвиги». Позвольте осведомиться, чем же я могу быть вам полезен? Ведь я, напротив, весьма положительный человек из известной семьи…

Свод испытующе посмотрел в чистые серые глаза собеседника, огладил свой щетинистый подбородок и задумчиво произнес:

– Все дело в том, что я с самого начала не хотел бы вас обманывать. Скажем так, по какой-то причине мне нет пути обратно на запад, в мою прошлую жизнь. Итак, запад для меня закрыт, юг тоже. Север – это уж совсем крайняя мера. Остается только восток.

Вы, Война, как я понял, обладаете немалым состоянием и – что намного опаснее – умом, амбициями и твердым характером. Вы порядочны, что в наше время почти смертельный «недостаток». И я смею вас уверить: вы с поразительной быстротой наживете себе врагов.

Мне, признаться, все равно, чем дальше заниматься в моей новой жизни. Другое дело, что с моим-то умением обращаться с оружием мне открыт прямой путь только в разбойники или бунтари. Бунтовать не по мне, я не вижу в этом смысла, а чистить чьи-то сумки по дорогам – удел молодых и безголовых. Мне нужна серьезная работа. Не пожимайте плечами, Якуб, будто не верите в мои слова о врагах. Даже если вы большой везунчик и какое-то время сможете обойтись без них, то потом они все равно найдутся. Если же я буду вами нанят, но позже вы перестанете нуждаться в моих услугах, я просто оставлю вас и наймусь к кому-нибудь другому. Возможно, из моих уст это прозвучит странно, но сейчас меня даже деньги мало интересуют. Гораздо важнее недурно устроиться.

Свод расслабился и, откинувшись на спинку сидения, продолжил:

– Возможность того, что вы захотите заработать на мне свои «тридцать сребреников», я отметаю. За пиратов здесь платят немного, или, скажем, не настолько много, чтобы обеспеченный молодой человек стал об этом задумываться всерьез.