Нодар Мачарашвили - Москва – Тбилиси

– Григор – наш друг. Пилот. Он посадит тебя в самолет, а во Внуково встретят. Проблем не будет, за тобой присмотрят люди Панова, они тебе и скажут, что да как.

– А кто этот Панов?

– Наш человек.

– Я остановлюсь у него?

– Да.

Вскоре с улицы донеслось урчание автомобиля.

– Давай иди, это Акоп пришел. Не хочу, чтоб ты уехал, так и не побывав в музее Параджанова. Они ведь учились в одной школе – Сержик, я и твой дед, только в параллельных классах.

Я не мог избавиться от какого-то напряжения, реально мне было не до музея. Но обижать Хорена не хотелось.

Музей помещался в прекрасном здании из туфа, прямо на берегу реки на скале, подъезд к нему был увенчан красивой аркой. Поделки, выполненные самим Параджановым, миниатюры, коллажи, деревянные гранаты и фотографии Мечитова 11 11 Мечитов , Юрий – автор нескольких документальных фильмов и фотохудожник, друг и биограф Сергея Параджанова. создавали удивительную гамму цветов и атмосферу праздника. Портрет Софико Чиаурели с короной на голове – кадр из фильма «Саят-Нова», висевший на самом видном месте, – производил на посетителей ошеломляющее впечатление, но настроение у меня было настолько скверным, что, будь там выставлены работы Микеланджело и Леонардо, они не произвели бы большого впечатления.

После осмотра музея мы с Акопом отправились поесть толму, и домой, на улицу Сарояна, я вернулся довольно поздно. Хорен уже спал, и я стал укладывать свой багаж.

В восемь часов утра я с моим хозяином стояли на пороге дома.

– Возьми это, – сказал он едва слышно и протянул мне дорогостоящую видеокамеру небольшого размера. Я взял.

– Я заметил, ты любишь снимать фото и видео. Твой телефон для этого дела не очень пригоден. А это точно сгодится, – указал он на подарок. В свое время я, Резо и твой дед хотели стать кинорежиссерами.

– Знаю, дядя Хорен, знаю.

– Но Резо выбрал писательство…

Он призадумался. Затем прошелся взад-вперед и с сожалением произнес:

– Как же мне хотелось снимать кино… очень хотелось… Какие планы мы с Резо строили в моем тбилисском доме, – он вновь задумался. Потом вынул из кармана пачку стодолларовых купюр и всунул ее мне в руку. В пачке было, наверное, не меньше двух тысяч, но не пересчитывать же. Мы обнялись.

– Дядя Хорен…

– Что?

– Может, махнуть в Ленинакан, или, не знаю, куда-нибудь еще, короче, исчезнуть на время….

– Нет, Сандрик, именно этого они и ждут от меня. А ты – хороший парень, переживаешь за меня.

– А как же иначе? Из-за чего я должен нервничать, только по поводу собственной безопасности?

И Хорен обнял меня еще раз.

– Ну что они могут сделать со мной?! Не такой уж я беззащитный, как им кажется. Ну давай, иди уже, а то Григор улетит в Москву без тебя.

* * *

До Москвы я добрался без проблем. Пилот, облеченный доверием Хорена, выполнил задание на пятерку. Без паспорта и прочих документов люди Андрея Панова сняли меня с трапа и безопасным коридором провели в аэропорт Внуково. Так я попал в Москву. Война между Россией и Грузией 2008 года уже случилась, и я был готов к недоброжелательству, агрессивным настроениям. Грузинам визы не выдавались. Доступ к российским торговым рынкам для грузинской продукции был закрыт, и даже «Боржоми» исчез с полок и прилавков магазинов.

Что касается Андрея Панова, у которого было столько денег, что он не раз терял их даже в собственном доме и догадывался о финансовых потерях лишь спустя месяцы, то он владел хорошо организованной мафиозной сетью крупного «черного» бизнеса. А если более конкретно, у него существовал некий договор с грузинскими контрабандными торговцами о завозе запрещенной российскими властями продукции. Кроме «Боржоми» там упоминались вино, мандарины, зелень и много чего еще. В его подмосковный дом в Барвихе меня и отвезли.

Не помню уже, сколько я прошел сторожей и охранников, но до приемной вел длинный и довольно утомительный путь. Передо мной предстал приятной наружности, высокий и симпатичный, светловолосый, с едва заметной сединой у висков, хозяин дома.

– Оставьте нас, – велел он подчиненным, что было исполнено незамедлительно.

– Хорен сказал мне, что ты – внук Резо, – произнес это так, словно по моей реакции хотел убедиться в том, что я действительно внук Резо.

Я усмехнулся в ответ.

– Выпьешь что-нибудь или поешь?

– И то и другое.

– Виски?

– Пусть будет виски.

– Нина! Нина! – позвал он служанку.

– Да, слушаю вас, Андрей Васильевич, – в комнате тотчас появилась женщина средних лет в аккуратном переднике.