Алексей Тенчой - Сказания хори-бурят. Девятый том

Когда паломники отправлялись в Тибет вместе с Дольдин-гегеном, заехали они по дороге в монгольский дацан Бадгар. Возле дацана были китайские торговые ряды. Проходя по этим рядам, Дольдин-геген остановился возле 16-ти сапожников и у каждого получил благословение. Кто дал ему башмаком по голове, кто иглой уколол в руку, кто прямо молоточком тюкнул по макушке. Вся группа стала смеяться в кулак над святым. Одни подумали, что он перегрелся на солнце, а другие, что он просто разыгрывает бедных китайцев. Когда все повернули за угол, то Дольдин-геген спросил у остальных:

– Почему это вы все не получили благословение у 16 архатов?

– Где архаты? – хором переспросили сопровождающие.

– Там, я же сейчас только со всеми поздоровался.

Вся толпа ринулась обратно, но там оказалась только дорожная пыль.

Во время буддийских ритуалов в Бурятии и Монголии подносят своим Защитникам различные дары, просят о защите и покровительстве. Чтение молитв, мантр, подношение балина, по-тибетски «торма 15», и восхваление своего Защитника очищает негативную карму, приводящую человека к страданию. Слово «балин» проникло в Монголию прямо из Индии, минуя Тибет.

В раннем буддизме Индии подношение балин состояло из радующих вкус и «ублажающих субстанций» – зёрен, фруктов, «трёх белых» – молока, йогурта и ги, «трёх сладких» – мёда, патоки и сахара, целебных трав, цветов, воды и благовоний. Со временем они стали обязательным предварительным подношением во всех ритуальных практиках.

«Торма» – означающий жертвенный объект как подношение, происходит от глагола « торва» , означающего «разбрасывать», «раскидывать» или «рассыпать». Глагольный корень « тор» также подразумевает акт даяния без привязанности, как выражение чистого намерения, суффикс « ма» означает «мать» и подразумевает лишённую эгоизма необусловленную любовь, которой мать окружает своих детей.

Во время этого обряда почитания защитников Дольдин-геген очень любил бить в огромный барабан. Бычья кожа на нем была толстой, причем настолько толстой, что когда однажды ученики поспорили, что тот, кто ударит в этот барабан так, чтобы он лопнул, тот и будет самым главным, то никто не смог этого сделать. Они даже заворачивали в свои накидки большие камни и били ими со всей силой. Когда же в этот барабан бил обычной палочкой Дольдин-геген, то от кожи во все стороны летели искры, как при ударе стали о камень. После него никому это не удалось повторить. Барабан увезли в 30-х годах в Ленинград, в Казанский музей, а в 90-х годах настоятель Золто-лама привез обратно в Агинский дацан, где он и служит по сей день на молебнах.

В 1945-м году Дольдин-гегена, как и всех других лам в Шэнэхэне, то есть новом поселении во Внутренней Монголии, арестовали и посадили в Нерчинскую тюрьму. Но иногда люди его видели в народе. Иногда он приходил в гости к своим родственникам. Когда его спрашивали: «Как так, тебя что, уже отпустили?», он отвечал: «Да нет. Просто я отпросился на время!»

Все сначала думали, что такое возможно, но потом когда вернулись другие заключенные, они опровергли такую возможность. Вот таким был Дольдин-геген.

В конце 1930-х годов дацаны были закрыты, ламы отправлены в ГУЛАГ. В 1946-м было разрешено открыть в Забайкалье лишь Иволгинский 16и Агинский дацаны. После ареста Дольдин-геген не вернулся домой, хотя все знали, что он жив.

В 1990-х началось возрождение буддизма: восстановлено около 20 дацанов. Все старые ламы стали возвращаться в свои дацаны. И к ним пришла весть из Казахстана, что там поселился бурятский святой. По всем описаниям его проделок это был Дольдин-геген. Говорят, там он и умер, и оставил после себя много детей.