Исайя Хэссел - Глаза богов закрыты

– Я прочел это в небольшом дневнике, который написал один из моих предшественников. Смею предположить, один из основателей этой библиотеки. И до недавних времен я думал, что он спятил. Свихнулся, раз пишет подобную чушь. Ересь, о которой даже думать глупо, не говоря уже о том, чтобы записать это на бумаге. Хотя я и изменил свое мнение, мне и сейчас с трудом в это верится.

– Что такого могло произойти, чтобы вы поверили в это? – спрашиваю чуть ли не смеясь. Это ведь действительно бред полнейший, и не может быть по-другому. Не могли же Боги жить в этом городе…

– Я встретил тебя, Аарон.

– Смеетесь надо мной? Как из-за меня можно в такое поверить?

– Сейчас все объясню. Давай-ка по порядку. С самого начала. И начнем с дневника. Его нельзя назвать полноценным дневником. Скорее похоже на журнал с краткими заметками. Полностью рукопись прочесть, к сожалению, нельзя. В некоторых местах чернила выцвели или стерлись, да и почерк такой, что местами разобрать невозможно, но самое интересное все же сохранилось. В одной из заметок идет речь об одном сумасшедшем. Автор дневника встретил его совершенно случайно, а сумасшедшим его назвал, потому что тот стал рассказывать о совершенно невероятных вещах, как, к примеру, про то, что на земле когда-то жили Боги. Вместе с людьми, иногда даже создавая семьи, но намного чаще враждуя между собой. Как случилась война, из-за которой Богам по непонятной причине пришлось покинуть город и построить собственный. И тысячи лет спустя эти записи кажутся бредом сумасшедшего, но сейчас мне кажется, что он не был таким уж психом.

– Но почему? Я не вижу в этом связи… смысла.

– В тех заметках есть упоминание о том, что у Богов и людей рождались дети, полубоги.

– Это самые богохульные слова, что я слышал в своей жизни, и самые аморальные. Не могут Боги жить с людьми! Мы слишком разные, слишком непохожие. Они чистые, мы грязные, они мудрые, мы глупые, и так без остановки. Они идеальны во всем, мы – в точности, наоборот.

– Ты только и делаешь, что повторяешь чужие слова. Однако, это все так однозначно, как и многие другие вещи в этом мире. Порой, кажется, что это просто невозможно. Союз Бога и человека. Что может быть глупее и порочней?

– Вот именно? И при чем здесь я?

– Ты? Все просто. Ты являешься потомком какого-то Бога. По-другому не может быть.

Что? Как? Как находясь в здравом уме можно такое заявлять человеку? И как человек должен поверить в такое? Что за бред? Безумие!

– Я? Это шутка? – шокированный подобным безумием с нескрываемым возмущением в голосе я спрашиваю у Финееса. Может, он все же не спятил.

– Боюсь, что нет. Я понял, что в тебе есть что-то особенное сразу же, как только тебя увидел. Только сразу понять не смог что именно. Поэтому и пошел за тобой, поэтому сел в эту лужу и привел тебя в свой дом, рискуя своим разоблачением. Решил учить тебя…

– Но как такое возможно? – от полного непонимания и невозможности выразить свое возмущение, слова застревают и трудно выразить свою мысль. Но почему, почему он не может все мне нормально объяснить? – Как вы можете быть уверены в том, что я потомок Бога? Даже если это правда, а такого просто быть не может, то доказать это невозможно. Я не видел своих бабушек и дедушек, не говоря уже про более дальних родственников. Знаете, как это вообще для меня звучит?

– Как полное безумие. Но… хочешь фокус?

Он точно спятил! Резко меняет тему, но продолжает нести какую-ту чушь. Что еще за фокус? Сейчас речь идет о более важной теме, хоть и совершенно нереальной.

Но Финеес не стал дожидаться моего ответа. Он так делает уже в который раз. Он высоко поднимает руки и хлопает в ладоши. Мне почему-то сразу стало смешно, хотя в этом не было ничего смешного, но уже через секунду я смеялся так, что начал болеть живот. Нет, меня ничего не веселило в этой ситуации, и анекдотов мне никто не рассказывал, вовсе нет. Мне просто стало смешно без всякой на то причины. И с каждой секундой я смеялся все сильнее. Слезы лились из моих глаз, живот болит от напряжения. Мой смех превратился в истерический. Я не мог удержаться и повалился на кровать.

Раздался второй хлопок. Я еле расслышал его сквозь свой смех. Приступ хохота сразу же прекратился. Еще не отойдя от внезапной истерики, я продолжал держаться за живот, что свело от боли и вытирал слезы, размазывая их по щекам. Растирая вязкую грязь, что никогда не сходит с моего лица. Финеес сидел с довольным видом.

– Что это было? – спрашиваю я.