Исайя Хэссел - Глаза богов закрыты

Но мое желание пойти к Финеесу продолжало расти, пока однажды не затмило чувство страха, чувство самосохранения, и уже вскоре я обнаружил себя стоящим на пороге его дома. Однажды, походя мимо, я все-таки не выдержал, и вот теперь стою у двери с поднятой рукой, сжатой в кулак, но постучать не решаюсь. Любопытство и страх боролись в моей груди, устроив там настоящую битву, от которой у меня лицо покраснело и по нему пот потек ручьем. Ни у одной из сторон не было достаточно сил, чтобы победить другую. Все зависело только от меня, но я продолжал в нерешительности стоять напротив двери, не способный что-либо решить и даже сдвинуться с места. Впервые в жизни у меня появилась возможность что-то узнать, чему-нибудь научиться, но я боялся, что те знания, что я получу, мне совершенно не понравятся. Ко всему прочему еще я знал, что этот шанс первый и, возможно, единственный в жизни. Упустив возможность сейчас, всю оставшуюся жизнь я проживу точно так же, как все, кто сейчас меня окружают. Медленно разлагаясь до тех самых пор, пока во мне ничего не останется от человека. Нет, я не собираюсь становиться одним из них, не собираюсь в точности повторять их жизни. Я не умру до того, как погибнет тело.

Но и решиться на столь отважный шаг, как постучать в эту дверь, у меня смелости не хватало. Совсем не хочется повторить путь моего отца. Тот шаг, что я уже практически сделал, может оказаться последним в моей жизни. Я окажусь на помосте, рядом с настоящими преступниками, сразу же, как кто-нибудь узнает, что я делаю здесь. На мою шею наденут петлю, зачитают приговор, который никто не услышит, а палач потянет за рычаг на потеху разъяренной толпе. Когда дверь открылась, Финеес совсем не удивился, увидев за ней меня. У меня создалось впечатление, что он заранее знал, кого за ней увидит. Поэтому и открыл ее, чтобы меня пригласить.

– Я… хочу кое-что у вас спросить… – останавливаюсь, еле выдавив из себя цельное предложение. Дождусь его согласия, а заодно наберусь немного сил.

– Спрашивай, раз уж пришел.

– Тогда вы так и не сказали, откуда знаете мое имя.

– Боюсь, на этот вопрос я не могу сейчас тебе ответить.

– Хорошо, тогда можно еще один?

– Конечно.

– Для чего ваша библиотека? Зачем вы собираете все эти книги?

– Я думал, ты понял это еще при нашей первой встрече. Библиотека нужно, чтобы сохранить знания для будущих поколений.

– Я понял это, но кто передаст им эти знания?

– Пока что я. Конечно, не думаю, что доживу до того момента, когда они кому-нибудь понадобятся.

– Значит и смысла в библиотеке нет?

– Получается, так.

– Но ведь тогда теряется весь смысл вашей жизни.

– Понимаешь, мне не важно будет ли достигнута цель. Я давно уже понял, что люди обречены. Поэтому главное для меня – это знать, что я сделал все, что было в моих силах. В этом случае совесть не будет мучать меня ни сейчас, ни перед смертью.

Я немного помолчал. Мне нужно было набраться решимости перед тем, как сказать ему эти слова:

– Что, если… я помогу вам с достижением этой цели.

– Аарон, запомни мой совет раз и навсегда. Если что-то хочешь сказать – говори это прямо.

– Научите меня читать! – резко выдал я на одном дыхании и даже немного запыхался. – Дайте мне те знания, что вы посчитаете нужным мне дать, и я смогу продолжить ваше дело.

– Однозначно нет.

Я так сильно растерялся от его ответа, что и он, увидев мой разбитый вид, сам немного растерялся. Чтобы хоть как-то оправдаться передо мной и перед собой, он продолжил:

– О, мой мальчик, ты хоть понимаешь, что только за эти слова тебя могут уже прямо сейчас повесить?

– Я знаю это… и очень этого не хочу. Но больше смерти я боюсь стать таким же, как мой отец… как моя мать… как все в этом городе. С гнилыми душами и разложившимися мозгами.

– И все же я не могу согласиться.

– Почему? – я почти взвыл.

– Ты еще слишком юн для таких серьезных решений. Я не вправе из-за собственного эгоизма подвергать тебя смертельной опасности.

– Это мой выбор и ничей больше! Я так решил! Потому что я так хочу!

– Слишком решительные и горячие слова, свойственные любому несформировавшемуся разуму. Ты еще не можешь самостоятельно принимать такие решения. Ты попросту не понимаешь всей угрозы, нависшей над тобою только потому, что сейчас ты стоишь на этом месте.

А мы до сих пор стоим в дверях его хибары. Спорим друг с другом: я на улице, а старик в своем доме. Почему Финеес не может понять, что я все уже давно обдумал и готов возложить на свои плечи всю ответственность этого поступка?