Исайя Хэссел - Глаза богов закрыты

Его вина заключалась в маленьком сгорбленном теле. Вина выглядывала из него в виде отвратительных и отталкивающих движений. Движений униженного, лишенного всякого достоинства и чести человека. Такие понятия полностью отсутствовали в природе его сущности. Не то чтобы они были лишние там. Нет, скорее они полностью противоречили его образу жизни. Вот и окончательно исчезли из нее к чертям каким-нибудь. Обвешанный всевозможным грязным и вонючим тряпьем, что визуально сильно увеличивало в ширину его дохлое тело, он выглядел живым комком похоти и грязи. Его вонь дошла бы и до нас, если бы здесь и так везде не воняло. Он поправлял свои длинные, но редкие и очень грязные седые волосы, а поправив их, заметил нас. Отвратительно улыбнувшись, оголив пару своих сгнивших зубов, старик побрел прочь. Он волочил за собой свою левую ногу, одновременно сильно хромая на правую. У старика получалась очень специфичная походка: при начале каждого нового шага, а каждый новый шаг он начинал исключительно с правой ноги, вначале все его тело двигалось вперед, а только потом за ним следовали ноги. Медленно он скрылся за ближайшим поворотом и больше мы его не видели.

Сломя голову мы понеслись в тот полудом-полуземлянку, из которой он вышел. То, что мы там обнаружили потрясло нас до глубины души, навсегда оставив на ней огромную рану, что никогда не затянется, и никогда не станет шрамом, а вместо этого верно будет кровоточить. Парализованные страхом мы не могли ни кричать, ни плакать. Стояли и смотрели на нее, остолбенев от ужаса. Зайра была мертва. Это было понятно с первого взгляда. Широкий разрез… нет! из безжалостно и глубоко вскрытой глотки все еще медленно тоненькой струйкой стекала по шее алая кровь. Именно кровь нас больше всего пугала. Ее было очень много. И она была везде, куда ни посмотри. Я не мог сдвинуться с места, не мог моргать или отвести от нее взгляда. Связь с реальностью была потеряна на неопределенное время. Я отказывался верить в то, что вижу. Все что угодно, но только не это. Все что угодно… все. Пожалуйста! В глазах потемнело, ноги подкосились, я чуть было не упал. Это привело меня в чувство, я не без проблем вернулся в реальность и сразу же…

Заплакал. После, наверное, минутного, а может быть и получасового молчания – взрыв. Отчаяние и страх потоками слез лились из нас. Я слышал один единственный нечеловеческий вопль, и нельзя было понять кричу только я один или вопили все сразу. Мы сидели рядом с ее маленьким обнаженным телом, по уши испачкавшись в ее крови и навзрыд рыдали. Все, что сделали с ней за не такой большой промежуток времени, не могло уложиться в голове. Ее били, насиловали и били вновь. Душили, выворачивали в обратную сторону пальцы, ломая их по нескольку раз подряд. Кисти рук практически полностью отрезаны, как и язык, как и волосы, как и соски. Все ее тело было полностью покрыто порезами, ссадинами и синяками. Кое-где виднелись слезы зубов. Из самых глубоких ран все еще сочилась кровь. Она буквально плавала в огромной луже собственной крови, которая перемешалась с грязью, став черной, как душа того, кто это сделал. Ни единого нетронутого места на ней не оставил этот монстр, что истязал ее, насиловал ее и только после этого убил. Бросив ее, словно использованную и испортившуюся игрушку. И после всего сделанного, он может вот так просто взять и уйти? Нет! НЕТ! старик должен заплатить за это! И эта долбанная сволочь заплатит!

Всего секунду назад я стоял на коленях в луже черной крови, а рядом со мной лежала моя мертвая подруга. Сейчас, вечность спустя, я бегу сам не зная куда, совершенно ничего перед собой не видя, чтобы убить этого жалкого, подлого, грязного, ничтожного старика. Настигнуть и убить. С такой же злостью, с такой же жестокостью, с какой убивал и он. Выколоть ему глаза, вырвать язык, заставить проглотить его. Я собираюсь в полной мере отомстить за Зайру, сделать с ним все, что сделал с ней он и даже больше. Я отрежу ему яйца, переломаю все кости, а после убью. Если он, конечно, сам не помрет, пока я буду срезать с его ног кожу.

Меня хватают за одежду, и она рвется, но этого оказывается достаточно, чтобы замедлить меня и сразу свалить с ног. И вот спустя всего, казалось, мгновение, которое к тому же еще даже и не закончилось после того, как я покинул дом, где…

…с головой окунувшись в вонючую кучу мусора, я лежу на земле, а мои друзья изо всех сил меня держат. Я пытаюсь вырваться. Кричу:

– Отпустите меня! – рвется из груди. – Я убью его! Я должен его убить!