Дмитрий Гринберг - Однажды это случится. Сборник рассказов, пьес, сказок

Минут через 10 я заметил небольшую полоску из опавших оранжевых листьев. Там я и решил остановиться. Машину пришлось немного подать на обочину, чтобы не так бросалась в глаза. Я собирался провести ночь в лесу. Так я хотел успокоить нервы. Хотел надышаться этим воздухом, от которого со временем голова идёт кругом. Да и Чарли полезно было сменить обстановку. Ему в квартире, должно быть, стало тесно ещё с тех пор, как он перестал быть щенком. А для такой породы собак нужен простор. Здесь свободы было в самый раз. Из багажника я достал походный рюкзак, поставил машину так, чтобы она не скатилась в овраг, и мы с Чарли пошли в самую чащу, туда, где воздух был самым свежим и самым лесным.

– Ну что, дружище, нравится здесь?

Чарли понимал то, что я ему говорю, в ответ он замахал хвостом и сделал свою собачью улыбку. Со временем он стал бежать впереди меня ярдов на 20, ему не терпелось изведать здесь каждый куст, и каждое дерево. Он нюхал землю, и о чём-то старательно задумывался, после чего бежал дальше, как ни в чём не бывало. Иногда он останавливался, и смотрел на меня, словно спрашивая, зачем я так медленно плетусь?

– Я всего лишь человек, Чарли, не забывай об этом!

Он решил остановиться, и подождать меня. Должно быть, ради нашей давней дружбы. Заботливый парень, ничего не скажешь.

Я дошёл до него, и почесал ему затылок. Он тут же рванул вперёд, и нашёл себе какую-то длинную палку, и стал таскаться с ней некоторое время. Изредка он поглядывал по сторонам, когда слышал какие-то звуки. По нему было видно, как ему не терпится взять след, и поймать здешнего зверька. Но он знал, что я этого не одобряю, и сдерживал свои эмоции, и возвращался назад каждый раз, когда удалялся слишком далеко, завидев что-то на дереве, или среди травы.

Но когда я заметил, что у Чарли недоумевающие глаза, я понял, что мы идём слишком долго, и пора остановиться, разбить палатку.

Я снял рюкзак, и почувствовал себя так, словно я оказался в невесомости. Я вдохнул полной грудью, и воздух был просто чудесен. Я сделал ещё один вдох, но уже не такой глубокий, и решил осмотреться, чтобы понять, удачное ли место я выбрал для ночлега.

Часы говорили, что наступил шестой час. Настала пора собирать для костра хворост. Ставить палатку лучше, когда рядом что-то трещит. Минут 20 ушло на то, чтобы оранжевое пламя вонзилось в лесные сумерки. Прохладный воздух не давал мне слишком медлить. Как только с костром было покончено, я достал палатку, и в скором времени она была натянута, я ещё с детства умел неплохо с ней справляться, так как часто ходил в походы. В 19:30 стало удивительно холодно и я залез внутрь, и включил светильник. Чарли вошёл за мной. Нельзя было оставлять его снаружи. К тому же Чарли вёл неплохие беседы. Во всяком случае, его глаза говорили о том, что он меня внимательно слушает.

Я достал охотничий нож, затем проверил револьвер, – патроны были на месте.

Лесные звуки в ночное время всегда особенны, сколько бы я их не слышал, а мурашки так и бегут по коже, ей богу. Что только не у слышишь в это время. Чарли был настороже, и его вид стал внушать тревогу.

– Эй, Чарли, здесь волков нет, – говорю. – Во всяком случае, я о таком не слышал. Ты меня слышишь, нет? Ну так вот, здесь их нет, ясно? Можешь не смотреть на меня такими большими глазами. Ты бы сейчас лучше послушал радио, верно? Радио лучше, чем мои сказки, ты это хочешь сказать? Ну, не знаю. Я мог бы с тобой поспорить, старина.

И тут Чарли навострил уши, – он явно что-то услышал. Он поднял голову, и стал внимательно прислушиваться к лесному затишью. Я тоже, затаив дыхание, стал слушать каждый звук. Через несколько секунд я различил, как хрустнула ветка. В промежутках между мелкими шорохами сова вела отсчёт, смысл которого знала только она. Постепенно на спине у Чарли шерсть встала дыбом, он явно был готов на кого-то напасть. Только на кого? Страх нас сковал и ожидание стало нашим третьим спутником. Я хотел, было, снова заговорить с ним, но понял, что любой звук может заглушить то, что творится снаружи, и можно что-то упустить.

В таком ожидании прошёл целый час. Я решил, что лучше оставить пистолет рядом, на случай, если им придётся внезапно воспользоваться. Целый час мы были готовы ко всему. Но затем усталость стала брать верх, глаза стали смыкаться.

– Ложись спать, пусть нас убьют во сне, Чарли.

Он взглянул на меня так, словно понял, о чём я говорю.

– Да нет же, я шучу, – решил я успокоить его.

Я лёг, и через несколько минут Чарли сделал то же самое. Затем он закрыл глаза и уснул. Но я всё ещё продолжал лежать и смотреть вверх, меня раздирали мысли. Они были страшнее любого животного. Но ожидание отняло у меня слишком много сил, и я уснул, словно не спал целую неделю.