Эдуард Струков - Эпоха полного абзаца. Эпический верлибр

и прихватить с собой что угодно,

хотя Степанов плохо представлял себе,

как можно будет запихнуть

в благообразное брюшко АН-12

пять катушек стальной проволоки

весом в тонну каждая.

2.

В конце двадцатого века

дело делались уже куда быстрее.

чем сказка сказывалась,

поэтому первым же рейсом

Степанов улетел в Москву,

прихватив с собою младшего братца,

недавно демобилизованного из армии,

который сам упросил Степанова

устроить его на такую работу,

чтоб покататься и мир посмотреть,

то есть в заводские экспедиторы,

а проще говоря, в «толкачи».

Младший брат Степанова служил срочную

в радиоразведке под Киевом,

осеней ночью девяносто первого

весёлые хлопцы с автоматами

вывезли личный состав

в какой-то ров за Броварами,

взяли пацанов на прицел

и предложили присягнуть самостийной Украйне,

а когда вволю накуражились,

то просто турнули солдатиков в Россию

пешком через близлежащий переход

без единой копейки денег.

Слава Богу, что это были

ещё вегетарианские времена,

до этого брат уважал «ридну мову»,

обожал Наташу Королёву,

он честно служил своей стране,

не разделяя мир на национальности,

а потом в пять минут стал чужим,

постоял ночь под стволами,

неделю ехал через всю страну злым и голодным,

и что-то изменилось в нём тогда,

исчез куда-то милый добрый мальчик,

зажёгся в его глазах упрямый мужицкий огонь,

который так хорошо будет виден потом

в глазах героев Сергея Бодрова.

Главная проблема состояла в том,

что в стране не было авиационного топлива,

рейсы часто задерживались,

аэропорты то и дело закрывались,

сам Степанов чудом вырвался из Тбилиси,

где три недели жил на одних мандаринах,

и самолёту с проволокой

предстояло совершить чудо,

добравшись от Череповца

до самого Комсомольска-на-Амуре.

Это была полная авантюра,

но выхода не было,

спасти ситуацию мог только фарт,

слепая удача русской рулетки,

и Степанов, всерьёз опасаясь того,

что лимит его собственной удачи

в самый нужный момент

может оказаться исчерпанным,

искренне надеялся на то, что

младшему брату, как новичку,

кто-то сверху щедрой рукой

сыпанёт этой удачи сполна.

3.

Остановленный Череповецкий комбинат

был похож на мертвецки пьяного

ржавого железного великана,

упавшего на спину

и заснувшего в странной позе.

Нелепо растопырившись,

задрав в небо трубы-руки,

он лежал посреди холодной грязной осенней степи,

носившей гордое название Русский Север.

Сам город был сер, хмур и неприветлив,

местные называли себя «черепами»,

в этом жутковатом месте просто невозможно

было долго оставаться трезвым,

братья Степановы явно не вписывались

в унылый местный колорит,

хотелось немедленно напиться,

чтобы поскорее мимикрировать,

не отсвечивать на пустынных улицах

позитивными физиономиями.

Поскольку никто толком не работал,

все предприятия давно закрылись,

а назавтра был День Конституции,

то имелся вполне весомый повод,

для более комфортного восприятия

окружающей нас действительности

братья немедленно напились в хлам,

долго орали песню про чёрного ворона

в каком-то замызганном древнем кафе,

причём их отвязное поведение

почему-то никого совсем не удивляло.

Потом Степановы долго брели по городу,

младший брат был похож на пьяного Дон Кихота,

а старший напоминал скорее Санчо Пансу.

В нетопленной заводской гостинице

их с нетерпением ждала администратор,

толстая перепуганная дама,

кто-то позвонил ей и попросил передать,

чтобы утром Степановы встречали самолёт,

но какой, откуда – она толком так и не поняла,

и вообще-то аэропорт в их городе

был уже лет пять как закрыт.

Ночью Степанова позвала вниз сонная дежурная,

и пьяный весёлый голос в трубке телефона

по-военному доложил,

что триста пятый борт сел,

экипаж готов к заправке и погрузке,

просьба подвезти завтра с утра

чего-нибудь пожрать и выпить,

желательно побольше.

На вопрос: «А где вы сели, где вас искать?»

лётчик ответил:

«А хрен его знает! Куда-то сели…»

жизнерадостно захохотал и пропал.

Степанов положил трубку и закрыл глаза.

Светлый огонь удачи исправно горел наверху,

как случалось уже не раз и не два,

ему снова повезло,

его удача была с ним.