Владимир Титов - Медальон

Но только они вошли в тень широких ветвей на несколько метров, как, словно из-под земли, появились японские солдаты. Они были повсюду: на деревьях, в одиночных замаскированных окопах. Это была засада. Началось кровавое месиво. Первые десять минут боя никто не понимал, что происходит, только тени японцев мелькали вокруг. Спустя ещё минут пять удалось установить связь с линкорами. После передачи сообщения их орудия были направлены на остров, и открылся огонь.

Гибли люди, линкоры били всех подряд: и японцев, и своих. Но вот, после очереди залпов, они затихли, и снова радист начал передачу сообщения: «Попал!» Небольшая пауза, и линкоры повторили обстрел берега.

Так началась операция «Песчаный краб».

Сражение длилось две недели. Это время показалось особенно долгим японской армии. Остатки обороняющихся, а точнее три тысячи человек, пошли в штыковую. Американцы были взбудоражены. Они не чувствовали страха, не собирались останавливаться, ими двигала лишь жажда убийства. Штыки разили всё на своём пути, но десант стоял на своём: «Остров будет наш!» Наконец, кошмар закончился, остров был отбит, и Атта снова отошёл Соединённым Штатам.

Грохот орудий ещё не застал соседний остров Кыскэ, на нём бесперебойно лил дождь, барабаня по крышам маленьких соломенных домиков. В них скрывались от непогоды японские войска и жадно уплетали белый рис. По размытой дороге шёл высокий подтянутый офицер. Не замечая ни ливня, ни вязкой грязи, он с некой взвинченностью, скорее даже злостью, направлялся к одному из тех соломенных домиков.

Раздался стук в дверь. Солдат снял засов и приоткрыл её, после чего, сделав шаг назад, поклонился гостю. Прибывший мужчина повесил маскировочную брезентовую накидку на крючок, прибитый к стене, и прошёл в гостиную. В её центре стоял большой квадратный стол, на котором расстелили тактическую карту Алеутского архипелага.

– С этим надо что-то делать! – воскликнул сидящий в углу крупный контр-адмирал, указывая пальцем на остров Атта .

– Я понимаю вас, Акияма, но дела на побережье куда печальней, чем ваш маленький остров, – ответил высокий молодой капитан. У него были маленькие голубые глаза и чёрные волосы, а в руке он сжимал фигурку корабля у острова Атта . Вошедший гость сначала молча наблюдал за спором офицеров, а затем отвлёк их, поклонившись в знак приветствия. Офицеры тоже поклонились и стали с изумлением рассматривать мужчину.

– Я – Яхито Цессуйя, меня отправили из Токио, из отдела государственной разведки, чтобы донести до вас важную информацию. Это касается операций на островах « Атта » и « Кыскэ ».

Контр-адмирал, сделав шаг вперёд, протянул руку и представил себя и своего подчинённого:

– Адмирал Тэруо Акияма, а это капитан Рэй Оттука. Мы готовы вас выслушать.

Агент подошёл к столу и пристально осмотрел всю карту.

– Император собирает войска для крупной операции. Острова Атта и Кыскэ больше не представляют интереса для Японской империи. С этого момента вы перенаправлены во флот адмирала Ямамото. Вопросов задавать не нужно.

Агент взял в руку кораблик, ранее удерживаемый капитаном, и передвинул его в сторону японских островов.

Акияма подошёл к столу и с возмущением произнёс:

– Очень мало времени, все войска за день не перекинуть. Да даже половины! Американцы собираются продолжить штурм архипелага!

Яхито достал императорскую печать и поставил штамп на руку контр-адмирала – знак того, что у двух офицеров нет права выбора.

– Значит, вы останетесь на острове и прикроете отступление гарнизона. И вам, вероятно, стоит поторопиться. У вас есть двенадцать часов на сбор отряда для прикрытия отступления. – Цессуйя поклонился, взял свой маскировочный плащ и вышел из домика.

Тэруо достал папиросу из серебряного портсигара и поджёг её.

– Рэй, вы все слышали. У вас есть двенадцать часов, чтобы собрать людей. Пусть это будут храбрые, но повидавшие жизнь бойцы, которым уже нечего терять. А я пока подыщу нам самый быстрый катер, чтобы уйти с острова при первой возможности. Теперь идите, капитан. У вас будет трудная ночь.

Капитан поклонился и направился к выходу. Он не чувствовал злости. Им правили долг и честь – не время для эмоций, когда задание должно быть выполнено.