Павел Меркулин - Образец 274

– Однако, мне уже пора. – стал прощаться Хидеки. – До церемонии открытия остался час, а мне ещё нужно показаться на глаза директору.

Он развернулся, чтобы накинуть на плечо сумку и замер от удивления на месте.

В это самое время, когда Хидеки недоумевающе констатировал, что сумка пропала прямо у него из-под носа, она уходила вместе с вором вдаль от владельца. Спустившись этажом ниже, на лестничный пролёт, откуда уже ушла большая масса людей, и где сейчас было безлюдно, её вор наконец-то решил утолить своё любопытство и принялся небрежно обшаривать карманы. Быстро, как голодный волк, остервенело терзающий свою добычу, он совал руки во все карманы подряд, силясь что-то нащупать. Наконец найдя то что искал, добытчик расплылся в злорадной улыбке. Это была записанная на листках речь Хидеки: мысль гнусавого типа, брошенная в толпу, нашла себе подходящего исполнителя в лице Рьюго.

На лестничном пролёте снизу раздался быстрый топот торопливо поднимающихся ног. С разбегу, не глядя перед собой, бежавший влетел наверх и столкнулся с убиравшим себе за ворот лист вором сумок. Это был Субару. Он задержался внизу и теперь торопился, чтобы не опоздать. Налетев, он выругался и посоветовал ему идти по никому неизвестному адресу. Яростно блуждавший по помешавшему ему негодяю взгляд упал на сумку:

– Постой ка! – приглядевшись получше к ней он продолжил. – Да не будь я Субару! Это сумка Хидеки, какого чёрта она делает у тебя?

Не получив вразумительного ответа от несколько ошалевшего от такого наскока Рьюго, он выхватил её и вновь с той же скоростью полетел наверх.

Субару очень торопился, он мчался стрелой к залу сбивая новых неспешных прохожих на своём пути и бросая им гневные взгляды мчался дальше. Запыхавшийся, он долетел до спортзала и затормозил прямо перед разговаривавшими о чём-то Хидеки и статным пожилым мужчиной. Это был директор школы. Разговор шёл не очень приятный и потому Субару решивший не мешать им просто встал в стороне от них держа сумку у себя на руках.

– Да поймите вы меня! – восклицал, оправдываясь, Хидеки. – Я не вру, всё было, я трудился все каникулы…

– Юноша, это ваши проблемы, если вы такой растяпа, нужно было запоминать всё в голове. Теперь мне придётся отменить ваше выступление, вашей рассеянностью вы подорвали свою репутацию хорошего ученика и престиж школы.

– Я могу придумать новую, у меня хорошая память, начало я помню, а там…

– Да кого вы смешите! Вы выйдете с пустой головой! Если вы такой ротозей…

Субару начал понимать о чём идёт разговор и потому счёл своим долгом вмешаться:

– Простите…

– Молодой человек, – отмахнулся от него директор, – сейчас не до вас, подойдите после…

– Вот она! – радостно воскликнул заметивший свою сумку Хидеки, – Директор Сатоми, я нашёл свою речь!

– Это хорошо. Чтож молодой человек, в этот раз я поверю вам на слово, идите, вам уже давно пора выходить.

Под аплодисменты нетрепливо ждавшей публики Хидеки, вновь самоуверенный, выходил на сцену держа за спиной речь. Встав на небольшом расстоянии от микрофона, он выдвинул перед собой написанное и гордо выпрямившись, стал рассказывать, лишь изредка подглядывая на бумагу:

– Здравствуйте, дорогие учащиеся старшей школы города Осака. Я рад приветствовать вас после недолгих двух месяцев весенних каникул.

Шумевшая до этого публика немного притихла и обратила на него свои взоры.

– Вот и подходят к концу те мои недолгие три года, что я учусь вместе с вами. Впереди последний год обучения, выпускные экзамены. И потому, я бы хотел пожелать всем вам, тем, кто будет выпускаться со мной, и тем, кто ещё только готовится к этому, окончить школу с отличием. От этого будет зависеть ваша дальнейшая жизнь…

Монотонная созданная по стандартам всех вступительных речей речь Хидеки начинала надоедать взрослой, но всё ещё полной жизни публике, и потому шёпот на задних рядах стал усиливаться, постепенно подвигаясь к первым рядам. Любой сколь-нибудь внимательный человек мог заметить, что весь зал, помимо деления на ряды, делится так же на своеобразные «кучки» рядом сидящих людей. Одну из таких «кучек» составляли Коу с его коренастым другом Рьюго. Из всех скучковавшихся, эти были самые громкие. Они сидели на последнем ряду и совершенно не следя за тем что говорил со сцены Хидеки перешёптывались между собой, тиская в разные стороны какую-то бумажку.

Зачитываемый Хидеки лист стал подходить к концу.