Даниэль Дефо - Приключения Робинзона Крузо. Перевод Алексея Козлова

По соседству со мной жил один лиссабонский португалец, происходивший из Англии, – он носил фамилию Уэлз. Оказалось, что наши судьбы были практически сходны.. Его плантация сахарного тростника соседствовала с моей и на этой почве мы с ним крепко сдружились и поддерживали самые крепкие деловые отношения. Наши доходы были одинаково смехотворны, примерно два года мы могли извлекать с наших плантаций только на самое убогое существование. Но потихоньку, благодаря удаче и упорному труду наше положение улучшилось, и к третьему году, когда мы стали разводить табак, у нас в совместном пользовании оказался приличный кусок земли, который мы на будущий год планировали засадить сахарным тростником. Однако как мой сосед, так и я, мы оба нуждались в подмоге, и я часто горько жалел, что так неблагодарно и подло продал своего друга Ксури.

Но, что тут говорить, увы! – ошибаться было моим основным хобби, и я не буду спорить, если кто-то скажет, что благоразумием я не богат. Это правда – благоразумием я похвастаться не могу. Оставалось одно – сжать свою волю в кулак и продолжать усилия, чего бы это мне не стоило. Итак, я предался занятиям, которые совершенно не соответствовали моей животной натуре и явно входили в противоречие с образом жизни, которым я грезил в своих мечтах, и благодаря которым не только покинул отчий дом, но и презрел добрые отцовские советы. Между тем на чужбине я поневоле внедрился в тот самый излюбленный средний класс – апогей скромного существования, который при мне так расхваливал мой отец – состояние, которого я мог бы я так же легко мог бы достичь и на родине, не подвергая себя страданиям и мучительным скитаниям по планете Земля!

Как часто теперь пенял я себе: что тем, чем я занимаюсь здесь, я так же легко мог заниматься и в самой Англии, находясь при этом среди моих родствеников и друзей. Стоило ли мне для этакого ничтожного результата, в угоду своему упрямству исколесить пять тысяч миль, жить и страдать среди чужих мне людей, бродить вместе с дикарями в бесплодной пустыне – и в итоге так далеко от родины, что откуда бы ни шли, сюда не придёт ни одна дружеская весточка!

Так вот, не буду скрывать, часто я горько раскаивался в своём легкомыслии. Никого, с кем бы я мог поделиться своими чувствами, кроме моего соседа, рядом не было, да и такая возможность выпадала не часто! Всё, что требовалось мне сделать, я делал своими руками, и при этом часто твердил про себя, что существую здесь как человек, совершенно справедливо выброшенный на безлюдный дикий берег после кораблекрушения, в чьём владении находится целый необитаемый остров и, заброшенный на необитаемый остров, он не может рассчитывать ни на кого, кроме самого себя. Насколько же следует вбить в голову каждому глупцу, которого Провидение шаг за шагом ставит на всё более низкую ступень жизни, показывая ему его явное падение, что Провидение само решает и всё может изменить в одно мгновение так, что сегодняшнее страдание может оказаться благом по сравнению с завтрашним бедствием. Я понимал, насколько это справедливо, повторял это себе, ещё не ведая, что одинокая жизнь на безлюдном острове, на которую я жаловался, живя в раю, скоро станет моей истинной участью. Меня ужасало сравнение моей нынешней жизни с прежней, живя которой и прояви я больше выдержки, я уже достиг бы много большего и уже давно, скорее всего, достиг бы желанного богатства и процветания.

Мои труды по благоустройству моей сахарной плантации уже начали давать кое-какие плоды, когда мой добрый друг и благодетель, капитан корабля, который выловил меня в открытом море, собрался отправиться в обратный путь (он пробыл в порту не менее трех месяцев, ожидая, пока завершится загрузка его корабля). Едва я рассказал ему о моём небольшом капитале, который был вложен в Лондоне, он дал мне следующий дружелюбный и искренний совет:

– Сеньор энглез, (он всегда называл меня так) вам стоит дать мне законную, формальную доверенность и ваше письмо тому, у кого в Лондоне оставлены на сохранение ваши деньги, с указание закупить необходимые для торговли товары и потом отправить их в Лиссабон по тому адресу, который будет указан мной, то я, бог даст, доставлю их вам во время моего возвращения сюда. Но так как планы человеческие подвержены на земле и на море бесчисленным препятствиям и превратностям фортуны, то вам стоит проявить благоразумие, пустив в дело ровно сто фунтов, рискнув только половиной имеющейся у вас суммы. Если вы получите прибыль с оборота, то вы точно так же сможете пустить в дело и остальной капитал. Если же вы обанкротитесь, то по крайней мере, у вас останется кое-что на чёрный день.