Сергей Михайлов - Колыбель качается над бездной

Гремучая никотино-кофеиновая смесь (блок «Парламента» плюс не менее пяти литров крепкого кофе) ядовитыми миазмами пронизала всё моё тело, все мои нервные окончания, все ячейки моего воспалённого мозга. Такая доза не только лошадь – целый табун слонов свалила бы с ног. Я же до сих пор жив, хотя и сознаю этот факт весьма смутно.

Телефонный звонок донёсся словно сквозь плотный слой ваты. Вата была повсюду, всё было пропитано ею, весь мир превратился в вату. Ватным был воздух, который я заглатывал, вяло ворочая ватным языком, ватными были звуки, вязкими струями вливавшиеся в уши, ватными были мысли, скрипевшие в ватных извилинах ватного мозга, ватным было всё тело, ставшее бескостным и аморфным.

Телефон трезвонил уже давно, прежде чем я сообразил, что нужно снять трубку. С трудом повинуясь неверному импульсу мозга, рука сорвала тяжёлую, весом не менее тысячи тонн, трубку с рычага.

– Да, – просипел я. Голос был явно не мой.

– Зайди. – Короткие гудки.

Это был Власов, вице-президент нашей компании. Он всегда отличался предельной лаконичностью, предельней уже некуда. Его узнавали даже не по голосу, а по этим вот коротким глаголам повелительного наклонения. Таков он был со всеми сотрудниками фирмы, невзирая на ранги и служебное положение.

Оторвавшись от кресла, в котором я пребывал до сего момента, бесформенный и растёкшийся, подобно капле ртути, я заковылял ватными ногами по ватному коридору.

При моём появлении Власов поднялся и шагнул навстречу.

– Жив?

Я пробубнил что-то невнятное. Язык не повиновался. Он походил сейчас на чужеродный кусок мяса, который каким-то образом очутился у меня во рту и так и остался там лежать, забытый и одинокий.

– Да ты садись, – указал он на кресло рядом со своим столом. – На ногах-то, смотрю, едва держишься.

Он был вежлив и предупредителен, более чем когда-либо. Я сел. Он расположился напротив, достал пачку «Мальборо лайт» и, прежде чем закурить самому, предложил мне. Я смог лишь ребром ладони провести у горла: под завязку, мол, больше никак. Он понимающе кивнул.

– Я вот зачем тебя вызвал, – начал Власов. – Сергей Николаевич очень высоко оценил твою работу в эти дни и попросил меня выразить тебе благодарность.

– Да я ж не один… Нас вон сколько было, чуть ли не полфирмы на ушах стояло. Такие горы своротили.

– Знаю. С остальными я тоже поговорю. Когда время их придёт. Сейчас речь о тебе.

Он мощно затянулся в последний раз и сунул недокуренный бычок в хрустальную пепельницу.

– Так вот, – продолжал он, выдержав паузу, – принято решение о твоём поощрении внеочередным двухнедельным отпуском. За счёт фирмы. Заметь, решение принято на самом высоком уровне. – Он ткнул пальцем в потолок. – Это большая честь, тёзка. Не каждому она выпадает. Отдохнёшь, развеешься, силёнок поднаберёшься. А то вон какой зелёный, того и гляди, сляжешь. Ты нам как специалист здоровым нужен. У нас здесь не богадельня, сам понимаешь.

Ватный туман в голове постепенно развеивался. Из всего сказанного Власовым я понял только одно: я смогу отоспаться. Вволю, на всю катушку, на десять лет вперёд. Только бы до подушки доползти.

Однако Власов на этом не закончил.

– Далее, Сергей Николаевич принял также решение о твоём премировании. – Он щёлкнул ключом и открыл дверцу встроенного в стену миниатюрного сейфа. Вынул пачку долларов и небрежно бросил на стол. – На, это тебе. За ударный труд. Здесь пять тысяч.

Я окончательно очухался. Пачка баксов на столе у шефа (моих баксов!) подействовала на меня возбуждающе. Куда более возбуждающе, чем весь выпитый накануне кофе. Это был, действительно, приятный сюрприз.

– Спасибо, Виктор Валентинович.

– Бери, бери. Это твоё.

Я сунул деньги в карман брюк. Увесистая пачка новеньких долларов приятно легла на ляжку.

– Но и это ещё не всё, – продолжал Власов.

(Что-то блага на меня сегодня сыпятся словно из рога изобилия!)

– Сергей Николаевич предоставляет тебе путёвку в один элитный пансионат, сроком как раз на две недели. Тоже за счёт компании. Так что сегодня отоспишься, а завтра – в путь. Всё понял?

Я кивнул, хотя не совсем был уверен, что всё это происходит наяву. В моём теперешнем состоянии было бы неудивительно утерять грань между явью и сном.

– Да, и самое главное. Сергей Николаевич настоятельно просил тебя не отказываться от поездки в пансионат. Это не просто элитное заведение – это заведение для особо избранных. Туда путь простому смертному заказан. Я, например, там ни разу не был. Не пускают. А тебе, видишь, как подфартило. Так что уж ты, тёзка, меня не подведи. Сергей Николаевич очень не любит, когда игнорируют его знаки внимания. Не каждому, поверь, он их уделяет.