Мария Новик - История одной тени

Ородон неожиданно для себя вспомнил Турна, его метания и уничтожение убранства дома, мебели, посуды. Ифия тоже изменила его. И так сильно, что лишь Кироса смогла справиться с его яростью и безумием. В отличие от Торай, Ородон был готов к смерти иррам, однако теперь самому хотелось отправиться за Грань. Но поздно – Схевания понесла, и ещё долго не придётся вспоминать о ритуале ухода. Но он будет ждать, не отпустит Даллу, пока не придёт срок, когда можно остаться с ней… с неугомонной руат, которая была сильнее любого байсара.

– Нужно разобрать вести, – вдруг сказала Хейланта. Как вовремя. – Мельком видела письмо с почерком Коринии. Она всегда пишет ровно и ставит галочку в верхнем уголке.

– Да, конечно, – Ородон выдохнул, в очередной раз приводя мысли в порядок. Нужно завтракать и начинать заниматься делами. – Её весть прочтём первой, да?

– Непременно! – обрадовалась ная, подпрыгнув и заулыбавшись. – Сиэ всегда так красочно описывает Каларим, что ни одна книга с этим не сравнится, оин! – затараторила она, уже разворачивая сложенные в несколько слоёв листы.

***

Моран резко подскочил на постели – его разбудил грохот закрывшихся ставней. С трудом проснувшись и продрав глаза, откинул одеяло, оделся и вышел из спальни. Первая мысль, которая посетила разум – вернулся из столицы оин. А он, как немощный алака, проспал восхождение Илсаяна. С одной стороны, Морана радовало, что ночные видения не наполнены кошмарами и можно отдохнуть как следует. А с другой – лучше бы они, можно было бы встать пораньше, чтобы успеть встретить Турна и помочь ему разгрузить широкую телегу.

Моран вышел на улицу и испуганно отшатнулся к порогу. Скот и птица до единой головы лежали выпотрошенные и изодранные на траве возле загонов и сараев. Над ними, предвкушающе жужжа, уже летали насекомые, а некоторые ползали по окровавленным внутренностям.

Кто мог такое сотворить? Неужто каарши и найгуны нарушили границы поселения и принялись забивать всю скотину? Моран откинул первую же версию – падальщики не вспарывают ради удовольствия, им важна еда и желательно уже с тухлинкой. Хотя в период голода они не брезгуют и живой добычей. Оин часто рассказывал страшные истории, когда байсарам приходилось дежурить на границах поселений и убивать озверевших хищников.

Но если не они это сделали, то кто? Соседи не стали бы так издеваться над хозяйством. В крайнем случае, они просто увели бы живыми и туяров, и юнимов, и ашур, даже смор затолкали бы в клетки и перевезли в свои дворы. Торай дал указания Ородону – если они не вернутся через три с половиной годичных цикла, то дом можно разобрать по брёвнам до основания, а утварь и скотину разделить между арди.

Пахло смертью. Страх витал в воздухе, он курился вокруг. Внезапно в нос ударило премерзкой гнилью, Моран закрыл рот и нос рукавом рубахи. Но зловоние просачивалось сквозь ткань и вызывало приступ тошноты. Глаза слезились. К саднящему от вони горлу подступил ком, стало нечем дышать. Илсаян припекал нещадно, будто бы стремился спалить всё на земле.

Моран упал на четвереньки, и его тут же стошнило на траву. Голова закружилась от накатившей слабости, а перед глазами всё расплывалось. Ужас поселился в душе, когда он увидел, что прямо перед ним блестят и засыхают красные сгустки. Он коснулся пальцами стянутых коркой губ. Это его кровь. В груди расплескалась боль, будто опрокинули чан с кипятком. Она обжигала лёгкие и желудок, Моран кашлял, выплёвывая новую порцию крови.

– И Мооран… « Моран », – насмешливо, даже с издёвкой позвал знакомый до отвращения голос.

Моран скривился от очередной вспышки боли и всхлипнул. Он сжал пальцами рубашку и оттянул, словно это могло ему помочь сделать полный вдох. Тем временем голос продолжал издеваться. Незнакомец смеялся, но этот смех не был отголоском – он реален. Настолько, что даже показалось, будто его обладатель стоит неподалёку и наблюдает.

Звон перьев могучего саимского крыла и ровные шаги по траве, сопровождавшиеся слабым лязгом шпор солдатских сапог, укрепили подозрения. С трудом подняв голову и привстав, Моран обратил взор на незнакомца. Острые мыски и высокие голенища обуви покрыты растрескавшимся присохшим пеплом, гунры 29 29 Гунры – длинные штаны из плотной ткани с высокой талией в размер и в меру широкими штанинами (не облегающими) с оборками или шнуровкой по внешней стороне бедра. и зранхан 30 30 Зранхан – приталенный полухалат-полукафтан с оборкой или шнуровкой на рукавах с внешней стороны, клинообразным вырезом и глубоким капюшоном. Иногда носится с поясом. Близок по фасону к кавказскому чекменю. расшиты красными мерцавшими нитями. За спиной чёрные крылья. Длинные широкие рукава закрывают костлявые руки. А на кистях – узкие короткие перчатки.