Елена Михеева - Легенда о Снежном Волке

– Эй, старик! Зачем ты явился сюда? – удивился Торкел.

– Видел я сон, в котором сказано было – надлежит мне допить горькую чашу жизни до дна, иначе не видать мне на том свете моих любимых…

– Что это значит?

– Значит это – не пришло мое время отправляться в мир мертвых, а следует пойти к тебе в рабство.

Пирующие хаттхалльцы загоготали.

– Первый раз вижу человека, который по доброй воле в рабство просится! – воскликнул Торкел, утирая выступившие от смеха слезы.

Бакуня ничего не ответил и пошел с плененными рарогдарцами в чужие земли. До того дня в Хаттхаллу не привозили старых рабов, чтобы не тратить на них драгоценный хлеб, но старик слыл чудотворцем. Бакуня разгадывал сны и был искусным травником. Он мог приложить к ранам руки и остановить кровотечение, облегчить боль. Это чудо Олсандр познал и на своей шкуре. И еще он думал, что тогда конунг Торкел надеялся, что с помощью этого старика он сможет снять проклятье со своего рода.

«Моя мать с первых дней поняла, что легенды о дурном нраве мужчин из рода Снежного Волка не пустые сказки, – думал Олсандр, вспоминая о древнем предании. – Она была ласкова со своими детьми, но когда я смотрел на нее, то видел только страх и тревогу. Мама знала, что всем нам предначертана нелегкая судьба. Не суждено нам познать ни радости, ни счастья, ведь мы способны причинить окружающим лишь боль и страдания».

На такую судьбу своих потомков обрек Галин – молодой повеса, который унаследовал трон конунга Хаттхаллы и сокровища своего отца Агнара – могучего воина, приведшего дикое племя халлов на эти земли с далеких холодных островов Северного моря.

«Однажды Галин встретил на охоте прекрасную девушку по имени Ведана, – гласила старая легенда. – Они полюбили друг друга и вскоре стали мужем и женой. Девушка была так красива, что мужчины не могли отвести глаз от ее лица. Галин не смог этого вынести и в приступе гнева убил ее. Ведана оказалась дочерью Бога Ведлеса, и он проклял род Снежного Волка.

– И будут рождаться у твоих детей только сыновья. И сердце каждого из них будет злее, чем у его предка. И не познают они любви. И души их будут отправляться в Черное Царство, где царит только ночь и Древнее Зло. И будут они убивать друг друга. И не будет этому конца, пока род Снежного Волка не исчезнет с лица Земли.

Но проклятие Всесильного можно было остановить. Лишь тот, кто сможет свое злое сердце направить на добрые деяния, остановит несчастья их рода. И знаком о прощении Бога Ведлеса будет ему рождение дочери».

Внуки и правнуки Галина пытались снять проклятье, но даже пятьдесят жен, находившихся на содержании у отца Торкела Бьерна, не смогли исполнить мечту потомков Галина. Торкел не держал гарем, как восточный шахиншах. Он избавлялся от женщины всякий раз, если она после двух беременностей не рожала ему девочку. Его первая жена – дочь свирепого царя Маврии темнокожая Алаоис, мать Олафа и Одрхна, – бесследно исчезла вместе со служанками после прогулки по лесу. Следом за ней в замке появилась мать Олсандра, прекрасная Гана. Она продержалась здесь дольше всех и ушла в царство Мертвых после рождения сына Йона. Потом у конунга Хаттхаллы были жены Асе – мать Гуннара и Торка (умер в младенчестве), затем Биргит – мать Давена и Колена (умер в младенчестве), а еще Йорун и Сири… Имена остальных жен Олсандр не знал, но их было много, и у каждой была печальная судьба, как и у их сыновей.

Олсандр посмотрел на старую дверь, ведущую в коморку старика, и подумал:

«А ведь ты, старик, пошел в рабство для того, чтобы оберегать мою мать! И испил ты горькую чашу жизни до дна. Не оберег…, и я не оберег…»

Еще за сотню шагов до пастбища он услышал радостное ржание. Подойдя к высокой ограде, он увидел нетерпеливо переминающего длинные мощные ноги своего красавца-коня. Его короткая черная шерсть блестела от капелек утренней росы, и, подергивая бугристыми мышцами, конь поглядывал на него черным глазом и красовался перед хозяином. Он покачал головой, словно здороваясь с ним.

Олсандр погладил друга по густой гриве, достал из поясного мешочка кусок сморщенного прошлогоднего яблока и поднес его к носу скакуна. Тот аккуратно шевельнул губами и, приняв подарок, потерся высоким лбом о плечо хаттхалльца.

– Что, дружище? Не терпится ноги размять? Ничего! Скоро снова в дорогу! – он заплел его белую гриву в толстые косы, с удовольствием слушая фырканье друга.

– Хороша животина! – раздался за спиной раскатистый бас Рагнара. – Ну-ка, дай я тоже твоего скакуна приласкаю!