Маргарита Гуминенко - Звено цепи – 5. Высший стандарт мышления

– Я – блондинка. Юмора не понимаю. Особенно чужого.

– Извини!

Берестова посмотрела на Аршинова. Теперь он встревоженно нахмурился.

– Расслабься, – посоветовала она ему. – Не я решаю кадровый вопрос.

– Иначе я отправился бы туда, откуда пришёл? – спросил он.

«Мне тут двух Ольгиных не хватало!» – подумала Берестова, а вслух сказала:

– У тебя есть время, чтобы выпить кофе. Кофеварка вон в том углу. Я закончу и мы поедем в лабораторию.

– Есть, товарищ майор! – ответил новичок и не спеша поднялся со стула.

Инга переключила внутренние камеры так, чтобы не поворачиваясь, видеть, что делает новый коллега. Он честно дотопал до столика, в центре которого, как памятник ушедшей эпохе, возвышалась древняя кофеварка. Инга вспомнила, что Слава Ольгин, впервые увидев этот образчик дефицитной, в советское время, бытовой техники, выразил своё удивление, а кто-то из парней ответил:

– Это наш талисман. Пока она работает – дела в группе идут хорошо.

– А когда сломается? – переспросил Ольгин.

– Тогда поставим кофемашину…

Наверное, Аршинов тоже удивился, но спрашивать ничего не стал. Варить тоже. Вместо этого сел на самый краешек стула и принялся разглядывать помещение. Ей не понравились его повадки. Он вёл себя, как хищный зверь, которого перетащили из знакомой клетки в незнакомую, так что теперь он настороженно оглядывается и принюхивается, не зная, чего ожидать. Потом он заметил оставленную на виду камеру, бросил взгляд в сторону Берестовой – и развалился на стуле, закинув ногу на ногу и ухмыляясь. «Понял, что я смотрю, – решила Инга. – Ну, Сокольский! Любишь ты задавать задачки! Понятно, что парень нервничает, но из-за чего? Боится, что его задвинут в дальний угол, как заведомо ненадёжного? Или ждёт проверки?»

– Могу я задать вопрос? – спросил Аршинов.

– Можешь, – бросила Инга. «Давай, скажи сейчас: „А зачем это всё нужно такой девушке?“ Или ты умнее?» – подумала она.

Капитан её разочаровал:

– А зачем всё это нужно такой, как ты? Неужели не было других перспектив?

Голос его звучал доверительно, даже душевно, но Берестова почувствовала, что избавилась от желания очароваться крутым парнем, у которого в послужном списке куча подвигов.

– Вопросы не по существу, – выговорила она. На этот раз равнодушие в её голосе не было поддельным.

Он отстал и углубился в изучение принципа действия кофеварки. Только минут через десять, когда Инга закончила с проверкой последних отчётов, он подошёл с двумя кружками кофе.

– Я подумал, что тебе тоже захочется, – сказал он.

Инга забрала у него кружку. Она вспомнила, как варила в этой же кофеварке крепкий напиток, а Сокольский сидел перед ноутбуком и слушал запись допроса своего брата. Да, это было именно здесь, но с тех пор прошла уйма времени и само помещение неузнаваемо изменилось.

– Спасибо! – Берестова отхлебнула из кружки.

Он почувствовал, что она расслабилась, но вряд ли догадался, из-за чего.

– Я не слишком хорошо отношусь к девушкам, которые идут на опасную работу, – признался Аршинов. – Не понимаю, зачем? Типа, мужики сами не справляются?

– А вы справляетесь? – спросила она, не почувствовав никакого раздражения на его откровенность. Мысль Аршинова была не нова и справедлива. Берестова это понимала, но объяснять, почему не может иначе, не собиралась.

– Хочется верить, что справляемся, – ответил мужчина.

– Успокойся. Я не отбираю работу у таких, как ты, – заверила его Берестова и поставила кружку на край пульта. – У меня свои задачи…

* * *

– Взрыв был… странный.

Гаврилов смотрел в небо. Палатку убрали, чтобы легче было подойти к раненому. Насчёт обезболивающего Сокольский не шутил и теперь внимательно слушал сбивчивый рассказ бандита, пока медики занимались его ногами.

– Коротко, ярко… – вспоминал тот. – Видел всякое, но не такое. Он… Белый был какой-то. Или мне показалось… Не могло тут ничего так рвануть! Аккумуляторы… Всё равно что солнечные батареи. Они не взрываются, иначе бы разнесло сперва того придурочного охотника, который аппарат случайно подстрелил. Надо было всего лишь вычислить, где он упал и забрать… В общем, я очнулся – рядом этот Тяпин. Уже стемнело. Ни людей моих, ни машин.

– Куда делся Тяпин? – спросил Сокольский.

– А я знаю? – Гаврилов поморщился. Даже с обезболивающим, он чувствовал, как перебинтовывают его ноги.

Один из врачей подбодрил:

– Это хорошо, что чувствуешь. Значит, выкарабкаешься.